Я убила за годы больше, чем любой суртопоклонник. Я не принесла в наш мир добра и не сделала его лучше. На десяток погибших тварей, желающих насиловать, убивать, мучить, брать чужое ради собственного блага приходят новый десяток, а то и сотня.

Всегда.

Но — я хотела убивать. Я видела и вижу в этом необходимость. Потому что если не искоренить этих десять — вторые десять все равно появятся. И будет двадцать.

А теперь… Я хочу спасти. И могу. Как Калеба — потому что у меня есть сила и вера в то, что все получится.

Как-то один жрец, именно жрец, Фитая сказал что Служители, если они все такие, как я — других он не встречал, — взбалмошны, безумны и опасны не менее, чем носители Черного Огня.

И — он остался жрецом. Как и я осталась Служителем.

А сейчас… Да что есть — то есть. Я все еще служу Истинному Пламени, даже если Огня больше нет.

Я достала щит — ощущался он довольно странно, вроде и привычным весом, а вроде и как что-то мягкое — и направилась вслед за Дианель и Арджаном.

Я хотела помочь им — значит буду помогать. И цену за это заплачу в срок.

Идти по не совсем настоящим зарослям под не совсем настоящим солнцем сжимая в руках и привычные и нет саблю и щит было странно. Даже по моим меркам. А мне довелось побывать во многих переделках, ходить на ощупь по горным пещерам, плавать по уши в нечистотах, витать в видениях золотого лотоса, ходить по Тропе Безумцев из одних веревок над провалом в бездну…

Но там все, — кроме лотоса, — было реальным. А здесь же…

И там со мной был Огонь.

Теперь я шла, полагаясь на подсказки Дианель, и верила, что все удастся и без пламени. Я ведь порой и не использовала его в бою… Года назад.

И сейчас тоже придется выкручиваться самостоятельно, чтобы не происходило и кто бы мне не противостоял.

Мы покинули лабиринт зеленый и оказались в лабиринте каменном, миновав небольшой внутренний двор с рекой, текущей из ниоткуда в никуда, и войдя в огромный особняк с бесконечным, казалось, количеством комнат.

Интерьеры бедных кухонь сменялись шикарными бальными залами, а спальни рыбаков перемежались с кабинетами дельцов. Был тут и молельный зал в виде небольшой южной церкви, без всяких статуй, но с огнем и благовониями, и выставка всякого из дома барона, в котором мы и нашли ковер, и какой-то зал с фонтаном, и склад, и трюм…

И странные, безумные существа, напоминавшие ожившие мотки черной пряжи, в один миг просто набросившиеся на нашу тройку.

Дианель, оставшись без магии, бросилась прочь. Арджан сорвался за ней.

А я остановилась в дверях, не давая этим существам пройти дальше. Щит и меч. Я ведь училась владеть саблей. Училась закрываться именно таким, стальным небольшим щитом, который не пробьет ни один удар клинка. Училась…

Не слишком хорошо выучилась, но все же. Я совершила немало всего и без Огня. Совершила до того, как под моими руками стала плавиться реальность, а Сурт даровал кроху своих сил.

Я хотела лучшей доли роду — и себе самой. Тогда у меня не было никаких иных сил и никаких знаний, никакого Огня.

Теперь же, даже без Огня, у меня все еще есть опыт воина и память собственного тела. Все еще.

И уж тем более меня не проймут какие-то ожившие нитки!

Клинок поднимался и опускался. Щит отражал атаки.

Это было танцем. Завораживающим танцем. Эти комки черноты, неуклюжие и глупые… Отбить их атаки не было сложно. Нанести им урон… Моей саблей из нитей — непросто, но вместо остроты стали была ярость. Ярость и уверенность — пока я сдерживаю этих тварей здесь, чародейка и савр найдут способ остановить все это. Должны.

Красивый танец. Щит обивает атаку в плечо, клинок отводит лапу-нить от ноги. Щит отбрасывает новую конечность прочь — и сабля сбивает на пол один из клубков. Ненадолго — но это нужная передышка.

Вновь атака. Вновь удар. Вновь блок, парирование и атака.

И, кажется впервые за много лет, мне легко. Огонь не жжет разум, не толкает вперед. Даже если без него я приму смерть, которую должна была принять давно — это не важно.

С Огнем или нет — мои движения верны и отточены, и каждый взмах клинка находит цель, как и каждый удар щита.

С Огнем или нет — я несу смерть, стремясь защитить живых.

С Огнем или нет — я свободна.

Стоило лишь на мгновение осознать это, как клинок стал острее, с легкостью разрезав один клубок, темных нитей. Второй, третий.

Я свободна. Тот, кто создал этот мир, позвал меня сюда, но вот забыл о том, что мой разум тут не сдержать никакими оковами. Как разум и любого другого существа. Что гости тут могут не меньше, чем хозяева. По крайней мере — я.

Мне не нужно было догонять Дианель и Арджана. Я лишь подошла к закрытой двери — и открыла ее, зная, где хочу оказаться.

Небольшой зал. Дианель, что-то шептавшая над зажатой в руке бусиной. Арджан, своими не совсем настоящими клинками отгоняющий еще несколько клубков пряжи.

И Измененная. Девушка с востока, некогда бывшая такой же, как и я — но не сумевшей вернуться к Свету.

Я встретилась с ней взглядом. Сари, клановые татуировки, бездонный взгляд темных глаз. Простая история.

Жажда власти. Впущенный в разум Черный Огонь — и группа магов, сорвавшее окончательное Перерождение, и запревшая, случайно или намеренно, ее разум, способный существовать без тела, в ближайший предмет — ковер на стене.

Годы и годы скитаний без возможности выбраться — и дальний север, куда она попала, купленная за бесценок пайди, желавшим прихвастнуть ковром с самого другого края мира. Насмешки, споры из-за ковра, порванный край — и бегство пайди со своим скарбом на дальние шахты в надежде организовать добычу и пересидеть Ветра в глубоких старых выработках. Несбывшаяся надежда.

Все это хлынуло в мой разум за мгновения.

А потом появились еще с десяток клубков. Измененная что-то кричала…

Но ее слуги не могли остановить меня. Все ее царство, созданное разумом запертого в предмете человека, было лишь зыбким наваждением, в котором другой сильный разум мог устанавливать правила.

Я чувствовала, что это понимала и Дианель, и Милатиэль. И даже савр — но ему просто нравилось играть по правилам.

А мне — нет.

Один разрезанный клубок — шаг к Измененной,