– Я хотел бы попробовать новый препарат и еще раз провести искусственное зачатие Глории.

– Но мы пробовали уже три раза, доктор, – мягко, но настойчиво возразила миссис Кроуфорд.

– Знаю. Но я говорил с самого начала, что эффект достигается не сразу. Поэтому прежде чем мы обсудим дальнейшие шаги, я думаю, надо снова попробовать.

Супруги переглянулись.

– Хорошо, мы сделаем так, как вы скажете.

– Тогда закажем препарат и начнем.

Глория кивнула, но Янси видел, что она соглашается без всякого энтузиазма. В такие минуты, как эта, боль и огорчение в глазах пациента переворачивали ему всю душу.

Эта женщина хотела ребенка, как никто другой, с кем он работал. Он чувствовал ее отчаяние и решил сделать все, чтобы помочь ей достичь желанной цели.

– Послушайте, Клейтон, прежде чем вы уйдете, я хочу сказать – мне жаль, что это попало в прессу.

– Я не обвиняю вас. Я это предвидел.

– Я старался делать все, что мог.

– Вы имеете в виду, что заткнули кому-то рот?

Янси невесело улыбнулся.

– Что-то вроде того.

– Вы мне нравитесь, доктор. Не приходила в голову мысль заняться политикой?

– Принимаю комплимент, но никогда и ни за что.

Кроуфорд встал и пожал Грейнджеру руку.

– Я не забыл о своем обещании. Вы получите землю, и я сделаю все, чтобы вы построили больницу, не важно, будут эти чертовы репортеры совать нос или нет.

– А как насчет ребенка?

Клейтон побледнел, но ответил без колебаний:

– В любом случае.

Янси не знал, что сказать. Он не привык к благодеяниям.

– Огромное спасибо, конгрессмен.

Клейтон и Глория ушли, а Янси сел в кресло совершенно расстроенный. Теперь, когда деньги становились реальностью, Шелби Тримейн мог поступить как настоящая задница.

Янси стиснул кулак и ударил им по другой ладони. Независимо от того, что сказала Вида Лу, пришло время самому пойти к старику и выяснить, что происходит на самом деле.

Он застонал, внезапно вспомнив, что Дана ждет его дома.

Дана, обессиленная, лежала на кровати Янси и смотрела в потолок. Еще никогда она не испытывала такой слабости. Но ведь никогда прежде она не была в операционной и не видела разрезанный живот.

Она вздрогнула, опасаясь, что приступ тошноты погонит ее в ванную, и несколько раз глубоко вдохнула. Желудок унялся. Дана не могла отделаться от мысли, что выставила себя на посмешище. Наверное, в больнице до сих пор над ней смеются.

Ничего себе, будущая докторша!

О Боже, а эта мысль откуда взялась? Дана заставила себя подумать о другом – как ей попасть в штат «Ишьюз». Но главной среди ее мыслей была одна – скоро придет Янси. Она посмотрела на часы и подумала, что нет ничего хуже ожидания.

Вздохнув, Дана встала и направилась в ванную. Она успела раздеться, когда раздался телефонный звонок. Отвечать или нет? А если это Янси? Только бы он не сказал, что задерживается!

Даже не накинув на себя полотенце, она метнулась в спальню и схватила трубку.

– Алло.

– Ты в порядке?

– Да, мне хорошо, – сказала она, догадавшись, что он волнуется.

– По голосу не скажешь, – усмехнулся он. – Теперь это уже смешно, правда? А раньше было не до смеха.

Дана улыбнулась.

– Ну и смейся. Я знаю, что вела себя глупо…

– Эй, кончай. Ты ведь не каждый день наблюдаешь, как кто-то берет нож и…

– О, пожа-а-алуйста! – Она почувствовала, как к горлу снова подступает тошнота.

Янси засмеялся.

– Ну, у тебя-то прелестный животик.

– Вовсе нет. Я должна поработать над этим участком своего тела. – Ей нравилась эта насмешливая манера разговора, тем более что они редко беседовали в таком духе. Однако Дана догадывалась, что он звонит не для того, чтобы поболтать.

– Я так не думаю. Но если хочешь поработать над какой-то частью своего анатомического строения, есть превосходный способ для этого. – Его голос стал хриплым. – Мой язык…

– Янси!

– Что? – Его голос был так же невинен, как и соблазнителен.

– Ты не должен так говорить, – упрекнула она, чувствуя, что горит как в огне.

– Ты права, не должен. Потому что чувствую, что вот-вот взорвусь.

– Я могу тебе помочь, – нежно проворковала она, потрясенная своей смелостью. Если бы кто-то сказал ей, что она способна произнести нечто подобное мужчине, да еще по телефону, она бы никогда не поверила.

Он застонал.

– Я знаю, что можешь, моя сладкая, но я не могу… Поэтому я и звоню тебе.

– О, Янси!

– Я понимаю. Я хочу тебя видеть так сильно, что едва способен соображать.

– Нет никакого шанса?

– Похоже, мне придется пробыть здесь до рассвета. У меня пациентка в критическом состоянии, я боюсь оставить ее.

– Понятно.

– Я знал, что ты поймешь.

– А я собираюсь принять душ.

Еще один стон донесся с другого конца провода.

– Ты голая?

– Да.

– О Боже, я умираю!

– Я знаю. Я тоже.

Он чертыхнулся.

– Слушай, я позвоню тебе позже. А ты продолжай думать обо мне.

Как будто она может не думать о нем, пожала плечами Дана, кладя трубку. Она сидела не двигаясь. В голове запрыгали совершенно дикие мысли о том, как они с Янси в душе, под струями воды, собираются испытать то, чего еще не испытали…

Его руки летают над ней, прикасаются везде, а ей так нравится. Она видела его глаза, устремленные на нее, изучающие. Она раздвигает ноги и кладет его руку туда… Она хотела его так сильно, что почувствовала боль.

Дана заставила себя подняться и пойти в душ. Быстро помывшись, она оделась. Ей ничего не оставалось, как покинуть его квартиру. Кроме того, в животе было пусто, а в холодильнике она ничего не обнаружила. Она посмотрела на пустую кровать, снова представив, что могло происходить на ней, потом погасила свет и вышла.

Как приятно поесть, когда голоден!

Филе оказалось не хуже супа из цыпленка с крекерами. Дана только что закончила чистить кастрюлю, когда раздался звонок в дверь.

Янси! Наконец-то он приехал! Улыбаясь, она побежала к двери и рывком открыла ее.