— Кстати, о стариках… Я думал о том, что ты рассказал… О том странном человеке, который тебе звонил… Умирающий…

— Вот как, — отозвался Конни.

Янсен продолжил, все с той же фальшивой непринужденностью:

— Я рассказал коллеге, ион спросил… В общем, не помню, говорил ты об этом или нет, но он, конечно же, поинтересовался, вызвал ли ты скорую — сделал ли ты что-нибудь вообще, выйдя из этой квартиры…

Конни был совершенно не готов к такому повороту.

— Наверное, я законченный эгоцентрик, — сказал он мне. — Я ждал критики относительно моей работы, а ее все не было, и я не мог понять — не пропустил ли, не скрывалась ли она между строк, в полутонах, которых я не заметил.

Янсену Конни ответил чистую правду:

— Нет, я не смог.

— Значит, этот бедолага по-прежнему сидит там?

— Этот или эта, — поправил Конни. — Невозможно понять.

Янсен кивнул, ковыряя между зубами.

— Может быть, самое время позвонить?

— Может быть, стоит исполнить последнюю волю человека? — возразил Конни. — Он немногого просил.

— Это все мой коллега… Сам бы я и не подумал. А он сказал, что это нормальное дело — не дать человеку умереть в одиночестве у себя дома.

— Даже если он сам того хочет?

— Ну, хочет… — протянул Янсен. — Может быть, не все знают о своих правах.

— Этот человек, — возразил Конни, — показался мне прекрасно осведомленным о том, какими правами он обладает. Или она.

Настоящий профессионал закончил бы спор на этом месте, подведя черту. Неожиданная тема, ответвление, импровизация в разговоре может развиваться лишь до определенного момента. Каждая лишняя секунда, отданная этому случайному предмету, заставляет вспомнить старое правило о качестве и количестве. Будь Янсен настоящим профессионалом, он перевел бы разговор на другую тему, но этого не случилось. Продолжая, он неловко и, при более позднем осмыслении, вполне очевидно попытался нащупать адрес: «Но, конечно, если ты оказался в Бромме или на Лидингё или где еще такое может произойти… — короткая пауза явно предназначалась для того, чтобы Конни исправил его, назвав верный район, — … и чувствуешь, как воняет уже в подъезде… разве ты не обязан сообщить о бедствии?»

— В подъезде не воняло, — отозвался Конни.

Здесь наступил критический момент. Даже Янсен это осознал и перевел разговор на первоклассный, по его мнению, ямтландский сыр, лежавший перед ним на тарелке.

— К этому моменту, — сказал мне Конни, — они, наверное, уже были здесь и проверяли мои компьютеры. — Он взглянул на меня так, словно ожидал большого удивления. — Янсен несколько раз с извинениями выходил в туалет. Но на самом деле, конечно, звонил и рассказывал, какие у меня компьютеры и программы и обещал, что я не появлюсь в конторе до утра. Когда я сказал, что мне пора домой, все стало еще очевиднее.

Янсен расплатился по счету и предложил выпить пива в другом месте. Конни не хотел соглашаться, ему хватило ресторана. Кутеж не входил в его планы.

— Я сказал, что утром рано вставать, — он ответил тем же, я сослался на усталость — он тоже, я и правда пытался… Но он настаивал с таким рвением, почти умолял, намекая, что как работодатель ожидает от меня любезности. Мы отправились в одно из предложенных им мест — бар на Свеавэген. По крайней мере, это было по пути домой.

Они присели у барной стойки из нержавеющего металла в полупустом заведении на Свеавэген, и, поскольку подготовился Янсен из рук вон плохо — ведь задание выходило далеко за пределы его компетенции и, наверняка, полномочий, — то новых тем для разговора у него просто не нашлось. Он похвалил Конни за хорошее исследование, поговорил об охоте и компьютерах и даже попытался затронуть личные темы, не переставая при этом быть в высшей степени формальным. Впрочем, один козырь у него оставался. «Настоящий козырь…» Похоже, те, кто планировал вечер, даже не предполагали, что именно эта уловка настолько завладеет вниманием Конни. Пауза в разговоре затянулась, и, стоя у бара с пивом и датской настойкой, Конни оглядел полупустой, необычайно хорошо освещенный зал: он тут же заметил женщину, стоявшую у другого конца длинной изогнутой стойки.

— Она напоминала одну мою бывшую сотрудницу. Узкое лицо, карие глаза, высокая, длинные прямые волосы. Она и одета была так же: черные чулки, черная водолазка, очень короткая клетчатая юбка. У нас был роман… Она единственная, кто… из-за кого я подумывал о разводе…

Конни не мог отвести взгляда, и, к его удивлению, она вдруг стала улыбаться и махать рукой. На секунду ему показалось, что это и есть та самая женщина. Но вскоре выяснилось, что улыбалась и махала она не ему, а Янсену. Обойдя стойку, она подошла к ним. Янсен поцеловал ее в щеку, они обменялись обычными вежливыми фразами — приятно увидеться, что ты здесь делаешь, именно сегодня, именно здесь — и так далее. После Ясен представил собеседницу Конни. Ее звали Виви.

— Они попали точно в цель, — сказал Конни.

— Думаешь, ее подослали?

— Уверен, — ответил он. — Тут и говорить нечего… Удивительно только то, что они добились такого… сходства. Это было на прошлой неделе. Я еще не успел все толком переварить… Может быть, она… та, что работала здесь, — может быть, ее тоже они подослали… чтобы проверить, что меня цепляет…

Я не знал, что сказать и что думать обо все этом. Если все обстояло так, как он намекал, то ничего невозможного не оставалось…

— Черт, — выругался Конни, — стоит подумать о ней, как во рту появляется вкус алкоголя. Хочется просто напиться, стать другим — тем, кого она должна была встретить…

Он был полностью уверен, что эта женщина — часть плана, воплотить который поручили Янсену. План включал несколько шагов, и несколько из них были уже сделаны. Янсен попытался мимоходом убедить Конни взять телефон и отправить в Юртхаген «скорую помощь» ради общественной пользы. Но Конни не купился на этот финт — если вообще воспринял его как таковой. Вероятно, он с самого начала понимал значение этого момента и имел собственное представление о том, как им распорядиться. Таким образом, наступило время для шага номер два: в контору Конни проникают эксперты, дабы в компьютерах обнаружить если не адреса, то хотя бы информацию о том, в каких частях города проводилось исследование. Для этого требовалось несколько часов непрерывной работы: нельзя было допустить, чтобы Конни этим вечером появился в конторе. Шаг номер три: Конни отвлекается от мыслей о работе, точнее — его отвлекают. Для этой цели была найдена женщина, способная занять его, по меньшей мере, до полуночи. Исходя из имеющихся сведений о вкусах и предпочтениях Конни, был сооружен нужный образ — возможно, основанный на облике женщины, которую когда-то подослали к Конни для проверки лояльности и которая произвела на него неизгладимое впечатление. На эту роль определили Виви, оказавшуюся идеальным вариантом. Где ее нашли — об этом Конни узнать не суждено.

— Виви не была профессионалкой, — сказал он. — Никоим образом. Мне кажется, она даже не знала Янсена. Наверное, она просто дочь начальника какого-нибудь бюро, который у них на крючке…