– Поверьте, у меня нет никакого желания вмешиваться в ваши дела. Я буду только рад, если вы обсудите все между собой.

– Нет, постойте, – вмешался Хэмблдон. – Позвольте, я объясню… в смысле – насчет вас?

– Хорошо, – вежливо согласился высокий мужчина.

– Мы все знаем его как «мистера Р. Аллена», – начал Хэмблдон. – Так он значится в списке пассажиров. Но буквально сегодня ночью я узнал, что это не кто иной, как Родерик Аллейн, старший инспектор Скотленд-Ярда… здесь должны быть фанфары и торжественный салют.

– Бог ты мой, – жалобно протянул мистер Мейер. Это была его обычная присказка.

– Но позвольте, – начала Каролин Дэйкрес, – почему же вы тогда… ах да, конечно. «Неотразимый инспектор». Помнишь, Пух? Дело Гарднера? Наши фотографии тогда оказались на одной странице «Татлера», мистер Аллейн.

– И это был единственный раз, – заметил инспектор Аллейн, – когда я получил такую прекрасную компенсацию за свою публичность.

– Компенсацию? – воскликнул мистер Мейер. – Бог ты мой! Но раз уж вы такой эксперт, может, выслушаете мою историю. Садитесь, пожалуйста. Кэрол, подвинься.

Аллейн сел на дорожный сундук, Хэмблдон пристроился на полу, а Мейер плюхнулся на полку рядом со своей женой. Его круглое лицо было бледно, пухлые руки слегка дрожали.

– Мне не по себе, – пробормотал он.

– Давайте я объясню, – предложила мисс Дэйкрес. – Видите ли, дорогой Хейли, и вы тоже, мистер Аллейн, мой Альфи-Пух часто засиживается допоздна. У него обширная корреспонденция, и он взял с собой пишущую машинку. Так вот, незадолго до того, как мы прибыли на последнюю станцию, он решил освежиться и вышел на открытую площадку в конце вагона. Верно, милый?

Мистер Мейер мрачно кивнул.

– В это время мы ехали вверх или вниз по такой штуке, которую на железной дороге называют штопором. Нам это объяснил проводник, очень милый молодой человек, и к тому же весьма информированный. Так вот, когда поезд попадает в штопор…

– Серпантин, – поправил мистер Мейер.

– Да, милый. Когда поезд попадает в серпантин, происходит замечательная вещь. Состав как бы постоянно догоняет свой хвост. Иногда даже случается, что последний вагон оказывается впереди локомотива.

– Однако, Каролин! – запротестовал Хэмблдон.

– Ну, или что-то в этом роде. Для нашего рассказа это не имеет большого значения. Главное, что нужно помнить: проезжая по спирали, поезд все время поворачивает, нарезая круги.

– То есть?

– Каролин, не превращай все в комедию, – взмолился мистер Мейер. – Это серьезное дело.

– Конечно, милый, кто же спорит? Так вот, мистер Аллейн, Альфи вышел на площадку, а поезд все время поворачивал, очень быстро, и выглядело это впечатляюще. Альфи был взволнован и увлечен происходящим, хотя в темноте почти ничего не видел, только часть вагонов впереди и сзади. Потом он услышал, как хлопнула дверь, но не обернулся, подумав, что кто-то просто идет по составу. Он крепко держался обеими руками за перила. Что было очень кстати. Потому что когда этот человек его толкнул, он мог…

– Постой, – решительно вмешался мистер Мейер, – я сам расскажу. Я стоял на площадке спиной к проходу. Дверь на лестницу была открыта, а за ней зияла тьма. Все время дул жуткий ветер. Я слышал, как за спиной иногда проходили люди, перебираясь в другой вагон, но не оборачивался. Потом начался очередной крутой поворот, поезд поддал ходу, и тут кто-то пнул меня в спину. Со всей силы. Клянусь богом, я чуть не вылетел с площадки. Буквально повис на волоске. Ступеньки оказались у меня перед носом. Левой рукой я попытался ухватиться за дверь, но она распахнулась настежь, словно я хотел выйти и захлопнуть ее за собой. Понимаете, о чем я? Правой я успел вцепиться в перила, точнее, поймал их на лету уже у самой стойки, там, где начинаются ступеньки. Мне казалось, что время остановилось. Потом вагон качнуло в другую сторону, и я отлетел назад. Понятное дело, когда я пришел в себя и оглянулся, сзади уже никого не было. Господи, я с ума сойду! Хейли, поищите в той сумке. Там должно быть бренди.

Мейер выпучил свои бледные глаза на Аллейна:

– Что вы об этом думаете?

– Неприятная история, – ответил Аллейн.

– Неприятная? Нет, вы послушайте, что он говорит!

– Бедный Альфи, – вставила его жена. – К счастью, у нас полно бренди. Налейте ему, Хейли. Вот стаканы. Давайте выпьем, а мистер Аллейн расскажет нам, кто хотел убить бедного Пуха. Осторожно, Хейли, не пролейте. Отлично. Итак, мистер Аллейн?

Она ободряюще взглянула на инспектора. «Ее правда это забавляет? – подумал Аллейн. – Она не похожа на тех двуличных женщин, которые прикидываются дурочками, а сами хитры как черти. Или похожа? Нет, она просто разыгрывает для нас маленький спектакль с собой в главной роли. Наверное, так привыкла к этому занятию, что уже не может остановиться».

– Я одного не понимаю – что мне теперь делать? – простонал Мейер.

– Остановить поезд и сказать проводнику? – предложила Каролин, глотнув бренди. – Тянешь за сигнальную веревку, платишь пять фунтов, а потом появляется какая-нибудь женщина и говорит, что вы пытались…

– Каролин, помолчите, – с улыбкой попросил Хэмблдон. – Так что вы об этом думаете, Аллейн?

– Вы уверены, что вас толкнули нарочно? – спросил инспектор. – Может быть, кого-то просто занесло на повороте, и он потерял равновесие, а потом и голову, решив, что отправил вас за борт?

– Говорю вам, меня пнули со всей силы. Спорю на что угодно – у меня там здоровенный синяк.

– Милый! Мы можем устроить тебя в цирк и показывать за деньги.

– Что мне теперь делать, Аллейн?

– Дорогой мистер Мейер, я… не знаю. Наверное, надо сообщить проводнику и известить полицию на следующей станции. В соседнем вагоне едет компания пьяных футболистов. Возможно…

– Ну конечно! – с энтузиазмом подхватила Каролин. – Блестящая мысль, мистер Аллейн. Это был пьяный футболист. Все сходится, не правда ли? Он спортсмен, знает, как бить ногами. Вспомните «Олл Блэкс»[29].

Мейер мрачно выслушал ее слова. Хэмблдон вдруг разразился смехом. Аллейн поспешно закурил.

– Хорошо тебе смеяться, – пробурчал Мейер. Он осторожно потер поясницу, глядя на Аллейна. – Насчет полиции я сомневаюсь, – добавил он. – Будет пресса и тому подобное, а нам не нужна такая реклама. Как вам кажется, Хейли? «Покушение на известного театрального менеджера». Звучит неважно. Другое дело, если бы это была Каролин.

– Да, пожалуй, – с запинкой ответил Хэмблдон.

– Наверняка, – ввернула Каролин.

– Мистер Мейер, – произнес Аллейн, – у вас есть враги в вашей компании?