– Да, они перешли. Но они перешли как наемники. Есть наемники люди, есть полукровки, есть ведьмаки, вампиры. Точно так же, как и у фэйри. Это отдельная каста жителей нашего государства. У них нет семьи. Это одиночки. А мы говорим о детях, которых нужно будет вводить в общество, которым нужно будет строить семьи и прочее. Принять их – это поломать целую систему, смести все уклады и обычаи. На это не пойдет ни один клан. У вас же они живут обычной жизнью. Жили, по крайней мере, пока не пришли фэйри к вам. Да вот только они своих полукровок превозносят, а этих топят. Сколько их ушло на земли ведьм? И все потому, что фэйри и люди с нами не в ладах.

– Это уже не так, теперь более-менее мы уравняли их в правах, – строго ответила я.

– Да. Благодаря вам не так. Теперь все возвращается на круги своя. Еще раз вам говорю, мы ничего бы им не сделали, если бы они все-таки прибыли к нам. Решали бы уже вопрос по факту и нам пришлось бы тогда что-то предпринимать, как-то подстраивать все. Но, слава богу, это не понадобилось. Здравый смысл короля фэйри победил. Благодаря вам. Вы можете мне не верить, но это действительно так.

– Хорошо, сделаю вид, что поверила вам. Дело минувшее, не хочется об этом всем говорить. Но насчет мальчика. Я не могу вам помочь.

– Не можете или не хотите? – спокойно спросил мужчина.

– Не могу, – строго ответила я, прекрасно понимая, что на Драгана повлиять не смогу уж точно в том, что касается самого наследника.

– Я вас прошу о помощи не потому, что мне приказали привезти мальчишку, чтоб вы понимали. А потому, что наш король не будет его возвращать такой ценой, которую запросили за него люди и фэйри. Он скорее передаст правление другому клану, чем отщипнет требуемый кусок земли и швырнет его фэйри за своего наследника. И ребенка, скорее всего, в перспективе просто убьют наши же. Найдут лазейку и убьют. Потому как, если закрыть глаза на то, что он в плену и оставить его здесь, а затем просто возвести на трон кого-то другого, то мальчик будет угрозой для новой власти и правящий клан сделает все, чтобы убить его, чтобы ним не воспользовались ни вы, ни фэйри. Ведь находясь у вас он будет постоянной угрозой. Вы же понимаете, что за жизнь ждет мальчика, если я не привезу его домой? Он будет неким опасным трофеем фэйри. У него не будет ничего, абсолютно никакого будущего, едва только наш король ляжет в землю, а мальчишка будет здесь. Ним будут в будущем пользоваться, как марионеткой, пытаться разжечь войну за престол внутри нашей страны. А фэйри это будут делать, вот увидите. Едва только я уеду из вашего государства без ребенка, считайте, что он не жилец. За ним придут и будет это очень скоро. Убьют мальчишку и дело с концом. А вы будете знать, что могли помочь и не помогли.

– Да как я могу вам помочь? – вспылила я. – У меня нет влияния на мужа!

– Женщина многое может, – усмехнулся мужчина. – Особенно если муж ее любит.

– А кто вам сказал, что он меня любит? – сухо бросила я в ответ.

– Конечно любит. Я на приеме у короля вас видел недавно. Он же так и следит за вами взглядом, хотя сам и вида не подает. Да и как можно не любить столь прекрасное создание. Вы очень похожи на Азалию, свою мать.

Едва он только сказал это, как у меня даже руки задрожали, настолько мне непросто было слышать имя матери из чьих-либо уст.

– Не говорите мне о ней, пожалуйста, – я опустила глаза, пытаясь скрыть накатившие на меня чувства.

– Почему? Она часто о вас говорит.

– Она обо мне? – я вмиг посмотрела на вервольфа.

– Конечно. Она хоть и вампир, но очень вас любит.

– Любит, – хмыкнула я. – Хорошо же она показала свою любовь, бросив меня тогда.

– Все мы совершаем ошибки, – спокойно проговорил вервольф. – Нужно уметь прощать.

– Нужно. Но не всегда получается.

– Но вы же простили мужа за то, что он вашего отца убрал.

– Что простите? – я остановилась, не в полной мере осознавая, правильно ли я услышала его.

– Вы что, не знали? – удивленно проговорил вервольф. – Граф фон Аргон пару месяцев назад собственноручно отправил на тот свет нашего лучшего наемника, вашего отца. Ларгус, я так полагаю, сообщил какую-то информацию тогда, когда его вычислили. Вот отряд вашего отца и попал в западню. Азалии тогда с ними не было, поэтому она осталась жива. Убрали всех до единого. Благо, сделали это быстро, не мучили, как обычно они это делают. Сожгли под солнцем в считанные секунды. Так что хваленый эскадрон вашего отца канул в небытие вместе с ним. Я думал, что вы это знаете, – мужчина нахмурил брови, видя то, с каким ужасом я все это выслушала.

– А мама? Как же она теперь без него, – тихо прошептала я.

– Азалия изменилась очень. Она и до этого была сродни непреклонной горе, а сейчас вообще стальной стала. Она пока отошла от военных дел. Король ей выделил поместье недалеко от столицы. Она там приходит в себя.

Я стояла едва дыша, не понимая, как могу вообще вынести то, что он мне сказал. Я знала, что отец виноват во многом и что Драган должен был убрать его. Но помня то, что он обещал мне тогда, когда я его просила не делать этого лично, не понимала, как можно бросать слова на ветер просто так, давать обещания, которые выполнять не собираешься. Беспомощно посмотрев на вервольфа, я проговорила:

– Я попытаюсь помочь мальчику. А сейчас простите, но мне нужно идти.

– Черт, это вы меня простите, – он ухватил меня за руку, – если бы я знал, то не говорил бы вам. – Мне правда жаль, – искренне проговорил он, вытерев на моей щеке покатившуюся слезу.

– Спасибо. Я дам вам знать, когда что-то станет ясно насчет ребенка. Вы ведь остановились в доме, в котором обычно живут иностранные послы во время визита к нам? – спросила я.

– Да, там. И я вас очень прошу, сделайте все возможное. Мальчик не должен умереть только потому, что наши государства не могут найти общий язык.

– Так странно, – окинула я взглядом вервольфа. – Нам всегда говорили, что вы нечто ужасное. Бессердечные, страшные, думающие только о себе существа. А смотрю на вас и мне плакать хочется. В вас я за эти несколько минут увидела больше сострадания к ближнему, чем в своем муже за несколько месяцев.

Вервольф ничего не ответил, лишь легонько кивнул, давая понять, что понимает меня. Я же улыбнулась ему и пошла в направлении своего экипажа, на ходу делая судорожные вдохи, поскольку едва могла контролировать тот сметающий все в моей голове поток мыслей и эмоций.

Едва только я вернулась в особняк, как ко мне вылетел с диким плачем Раэль.

– Не хочу я больше себе ни брата, ни сестру. Хватит с меня одной глупой девчонки. Скажи им, Селена, – сопя носом и растирая слезы по щекам проговорил он, порхая вокруг меня и указывая на Индиль и Найвару.

– Раэль, пожалуйста, мне сейчас не до тебя, – отмахнулась я от него и направилась к лестнице.

– Селена, что-то произошло? – спросила Найвара, которая просто не могла не всунуть нос в то, что касалось меня.