Белкин уже побывал на набережной. Хозяйка реки, как и обещала, наложила ту самую схему, что пробовали на полигоне. Но, в отличие от меня, она смогла заколдовать ее, привязав заклинание прямо к боеприпасам. Приходилось смотреть с завистью на качество работы и осознавать пропасть в силе между божеством и чародеем. У меня на создание одной магосхемы уходил час, если не больше. Она же наколдовала все за пятнадцать минут. А это три полных КамАЗа с ящиками. В список зачарованных боеприпасов входили ручные гранаты, осколочные боеприпасы к подствольным гранатометам, равно как и к скорострельным и еще всякая взрывоопасная всячина. Танка только не хватало.

Всех трех девушек богиня забрала себе в жрицы. Кузнецов высказался, что теперь среди высших у нас есть своя агентура. Белкин осадил его, посетовав на нудную и кропотливую работу сотрудников спецслужб с этими барышнями, мол, эта речная дева так может промыть мозги, что не у нас, а у нее запросто может появиться агентурная сеть.

Еще три часа провели в машине, мотаясь непонятно где. Наконец приехали.

Солдаты укладывали мешки с песком из подъезжавших грузовиков и выстраивали из них укрытия для людей и техники. Где-то позиции только начинали ставить, а где-то уже накидывали на них маскировочные сети. Лениво тарахтели бронетранспортеры, словно не проснувшиеся после ночной спячки животные. Какой-то майор стоял посреди небольшой площадки и орал дурным голосом на разворачивающих дизельные электростанции инженеров. Те тянули черные змеистые кабели к генераторам «Кутерьма», прикрытым мешками с песком. Боеприпасы раздавали на руки. Получившие, торопливо щелкая патронами, снаряжали магазины к автоматам, позвякивали пулеметными лентами и укладывали в подсумки гранаты к подствольникам.

Совсем рядом встал подъехавший двухосный «Урал». С откинувшегося борта стали сгружать алюминиевые солдатские фляжки.

Белкин махнул рукой, и разгружавший машину боец кинул зеленую литровую емкость. Полковник поймал ее на лету и протянул мне:

– Учись, профессор.

– Что это?

– Посмотри внимательнее, – ответил он.

Я закрыл глаза и сосредоточился на предмете. Сразу всплыла схема наложенного заклинания, которое я узнал. Индивидуальный щит.

– Она его на фляжки привязала?

– Сам не видишь? Там внутри, между прочим, вспененное стекло с вакуумными пузырями.

– Вижу, просто не понимаю как.

– Забавная штука, а если честно, то какая разница. Работает, и хорошо. Эту ихтиандру нужно будет почаще приглашать на чай с тортом. Она мне нравится все больше и больше.

– Думаете, согласится? – спросил я, вспомнив снисходительную улыбку синтетической Марго.

Он пожал плечами:

– Богиня ищет единомышленников среди людей, и мы первые кандидаты на это звание. Интересно только, где ее искать. Не бегать же по берегу и орать на весь город: «Златая рыбка!»

– Ну да. Вы бы хотели просто шептать: «По щучьему велению, по моему хотению».

– Ну, помечать-то можно. Но это лирика. Еще раз по плану. Железнодорожный состав уже перецепили к тепловозу, лишние вагоны убрали на сортировочной. Помнишь, в каком прячется этот дух?

– Да. Там два рефрижератора, в одном из них он.

– После того как состав сойдет на боковую ветку и доберется до основных позиций, мы открываем огонь на поражение. Ты занимаешь вон ту позицию и ставишь щит. Параллельно давишь этого хрена всеми силами. Кузнецов с двумя взводами стоит рядом с путевой стрелкой и подхватывает бой, если дух примет активные действия раньше, поняв, что попал в ловушку. Фотиди занимает точку вместе с резервом и отрезает ему пути к отступлению. Как только начнется бой, все стягиваются к месту. Сашенька с Игоревой в штабную машину. Дочь, ты место сканируй, а эта непутевая пусть рядом будет. Хорошо, если не понадобится целитель.

– Почему нельзя обойтись без развилки? Взяли бы всем скопом там.

– Ну там оживленный путь. Если выведем из строя рельсы, то страна угодит в коллапс, ни товарняки, ни пассажирские составы не пройдут. А здесь никому особо ненужный отнорок[8]. Все. Десять минут готовности.

Белкин ткнул мне в грудь рацией, обозначив, что она теперь моя. Я только и успел дойти до своего укрытия, как объявили, что нужный поезд показался в поле зрения.

Старый закопченный тепловоз резко контрастировал с усыпанной снегом землей и, выкидывая вверх струю черного дыма от еле пыхтящего дизеля, тащил два десятка вагонов. Порой казалось, что он не на солярке работал, а на дровах, так как порой даже искры проскакивали. В самом конце состава, после убитых временем товарных вагонов и пустых платформ блестели новизной два серебристых рефрижератора – наша цель.

Тепловоз благополучно сошел с основного пути и дополз до заданной точки, где, скрипя и скуля тормозами, замер в ожидании своей участи.

Посветлело. В воздухе туманом повисло напряженное ожидание. Глаза выискивали в вагонах какую-нибудь необычность. Аурное зрение лишь обозначало непонятный фон. Вскоре почувствовалась мягкая волна силы, и на дверях скрипнули замки. Это кто-то из наших попытался открыть телекинезом створки, и серебристые прямоугольники дверей распахнулись. Оттуда посыпались человеческие тела. Оба вагона оказались доверху ими набиты – обнаженными мужчинами, женщинами и детьми. Они замороженными манекенами валились в припорошенный снегом щебень. Пасмурное утреннее небо и желтые искры фонарей на столбах придавали всей этой картине налет сюрреалистичности. Через мерное тарахтение электростанций и басовитое дык-дык-дык тепловозного двигателя стали слышны перешептывания солдат. Никто не решался двигаться. Только пар от дыхания в полном безветрии выдавал присутствие людей.

– Что за хрень? – тихо прошептал кто-то рядом.

На мешок с песком, из которых было собрано мое укрытие, приземлилась здоровенная птица. Не то грач, не то ворон. Не разбираюсь я в них. Он серьезно оглядел меня, часто моргая бусинками глаз, и хрипло каркнул.

Рассматривая птицу, я упустил момент, когда послышались удивленные возгласы. Они вернули меня в реальность, а она была такова, что выпавшие из вагонов тела стали медленно вставать. Трупы поднимались с нелепыми выражениями мертвых лиц, словно мимические мышцы навсегда застыли в том положении, в каком их застала смерть.

Тела уже не сыпались, а оживали внутри вагонов и, подходя к краю, плашмя падали вниз. Сколько их там было? Не меньше сотни, а то и двух, в каждом рефрижераторе.

– Нежить. Нежить, – хрипло закаркал ворон, шумно захлопал крыльями и взлетел.

– Огонь! Огонь! – разнеслось по рации одновременно с голосом крикливой птицы. – Это зомби!

Утро взорвалось звонкими очередями автоматов и пулеметов, свистящими хлопками гранатометов и криками командного состава. Рядом заклокотал станковый скорострельный гранатомет. Грохот эхом отражался от лесополосы, создавая иллюзию, что там засела еще одна рота. Над голыми деревьями с криками взлетела стая обычных ворон. Бело-голубые вспышки зачарованных гранат озарили пространство между нами.