Антони и Доминик жили в роскошном доме, выходящем окнами на озеро. Антони работал в финансовой области, а его жена писала книги. Когда София спросила Доминик, о чем ее романы, та ответила с широкой улыбкой: «В них много секса и убийств». Она дала Софии одну из своих книг, чтобы немного развлечь ее. Книга называлась «Обнаженный подозреваемый». Даже София, с ее небольшим читательским опытом, поняла, что книга не имеет никакой художественной ценности. Однако ее романы хорошо продавались, и Доминик всегда готовилась к интервью и встречам, и романы всегда переиздавались. У пары росли двое детей-подростков, Делфин и Луи.

София доверилась Доминик, рассказав ей все без утайки.

— Ты знаешь, дорогуша, много лет назад у меня был потрясающий роман с итальянцем. Я любила его всем сердцем, но мои родители сказали, что он недостаточно хорош для меня. У него был магазин кожаных изделий во Флоренции. В те далекие дни я жила в Париже.

Мои родители отослали меня во Флоренцию изучать искусство, а не мужчин, но я хочу тебе сказать, дорогуша, что с Джованни я изучила Италию гораздо лучше, чем если бы просидела все это время в классе.

Она рассмеялась гортанным смехом.

— Я не могу вспомнить даже его фамилии, но рассказываю все это, милая моя, чтобы ты знала: я прекрасно понимаю, как ты себя чувствуешь. Я рыдала целый месяц.

София плакала больше, чем месяц. Однажды дождливым днем, лежа на белом покрывале, она рассказала Доминик всю свою историю, начиная с того момента, когда Санти вернулся домой и заканчивая той ночью, когда они слились в страстном поцелуе под деревом омбу, пообещав друг другу быть верными. Она погрузилась в воспоминания, как в реку, а Доминик, опершись о подушки, курила одну сигарету за другой и внимала каждому ее слову. Она не упустила ни одной детали, рассказав даже о том, как они любили друг друга. Она не смущалась этим ничуть, так как прочла некоторые романы Доминик и поняла, что ее трудно чем-то шокировать.

Доминик поддержала Софию, она не могла понять, как Анна и Пако могли занять такую позицию. Почему они не позволили Софии выйти замуж за Санти, при том, что София беременна? Будь она на месте матери Софии, неужели она встала бы на пути своей дочери? Доминик во всем винила Анну. Когда Антони услышал эту историю, он покачал головой и сказал: «Это так не похоже на Пако».

Они обсудили ситуацию с беременностью. София твердо настаивала на том, чтобы сохранить ребенка любой ценой.

— Я написала Санти о том, что жду ребенка. Я знаю, что он хотел бы его, из Санти получится великолепный отец. Я привезу малыша в Аргентину. К этому времени все успокоится, и никто не сможет помешать нам. Мы станем семьей.

Доминик поощряла Софию. Конечно, она не должна делать аборт. Какое варварство! Она должна сохранить младенца, чтобы ей было кем гордиться. Пусть это останется секретом, пока София не решит, что пришло время сообщить всем о рождении ребенка.

— Ты можешь оставаться здесь, сколько посчитаешь нужным, — сказала она. — Я буду любить тебя, как родную дочь.

Сначала Софии все было в диковинку. Она написала Санти письмо, а Доминик подписала конверт, желая быть полезной. Потом они отправились за покупками на главную улицу, чтобы отпраздновать их встречу, и Доминик купила Софии все модные новинки.

— Носи эти наряды, пока можешь. Скоро они будут тебе малы, — смеялась она.

В выходные они отправились кататься на лыжах. У них было великолепное шале с видом на долину. Луи и Делфин привезли своих друзей, и дом наполнился смехом. Они играли перед камином и хохотали. Письмо на имя Санти было отправлено с большими предосторожностями. Доминик с Софией остались очень довольны тем, что перехитрили всех. София представляла себе, как Санти получит ее письмо, удивившись тому, что оно пришло из Франции, и тут же сядет писать ответ. Они с Доминик вычислили, сколько дней придется ждать ответа. Когда прошли намеченные две недели, которые сменились затем двумя месяцами, настроение Софии заметно ухудшилось. Она не могла ни есть, ни спать, заметно побледнела и осунулась.

София заполняла дни тем, что посещала разные курсы, на которые ее записала Доминик. Она ходила на занятия по французскому, по музыке, рисованию и искусству.

— Мы должны максимально занять тебя, чтобы у тебя не оставалось времени скучать по дому и Санти, — пояснила она.

София с головой погрузилась в учебу, так как эти занятия давали прибежище ее угнетенному духу. Она выбирала самые грустные произведения, исполняя их на фортепиано Доминик, а картины, которые она рисовала, отличались мрачными мотивами. Рассматривая картины итальянского Ренессанса, София проливала слезы. Но каждую минуту она ждала, что получит от Санти ответ. Иногда она верила в то, что Санти вдруг появится на ее пороге. Ее настроение менялось беспрестанно. В искусстве она находила способ выражения своего чувства безнадежности и тоски. Она снова писала ему, боясь, что он не получил ее первого письма, но от него не приходило даже короткой весточки.

Она смотрела на озеро и думала: могло ли Санти настолько поразить известие о ее беременности, что его чувства к ней изменились? Может быть, ему не хотелось вникать в ее проблемы? Возможно, он решил, что им лучше попробовать начать с чистого листа? А как же Мария? Неужели она тоже забыла свою подругу? Софии хотелось написать ей, она даже начинала пару раз послание, однако уже через минуту комкала бумагу и отправляла ее в огонь. Ей было слишком стыдно. Она не знала, как объяснить все Марии. Она оглянулась вокруг, вдыхая запахи весны — тающего снега и пробивающихся сквозь него цветов. Весна обещала наступить совсем скоро, и ребенок Софии рос и креп. Она должна была ощущать счастье. Но ей не хватало родных мест. Ей хотелось в Санта-Каталину, чтобы вернуться в те жаркие дни, когда все удалялись на сиесту, а их с Санти уединение сулило радость.

Вернувшись домой, она заметила, как Доминик стоит на балконе и отчаянно машет ей тонким голубым конвертом. София тут же пустилась бежать. Ее настроение изменилось, она была в эйфории. Воздух вдруг стал казаться чистым и свежим, а природа прекрасной в ожидании пробуждения. Доминик широко улыбалась, и ее зубы поблескивали на фоне накрашенных алой помадой губ.

— О, я так хотела открыть его. Поторопись! Что в нем? — Она не скрывала своего нетерпения.

Наконец-то этот молодой человек ответил. Теперь София снова будет улыбаться.

София схватила письмо, взглянула на почерк и разочарованно протянула:

— О! Оно от Марии. Но, может, она написала от его имени, если родители запретили ему писать.

Она надорвала конверт. Ее глаза пробежали ровные строчки, написанные цветистым почерком.

— О нет! — вскрикнула она и разразилась слезами.

— Что там, дорогая моя? — встревожилась Доминик.

София обессиленно упала на софу и протянула Доминик письмо.

— Кто такая Максима Маргулис? — сердито спросила она, пробежав послание.

— Я ее даже не знаю, — с несчастным видом призналась София. — Мария говорит, что они встречаются. Так скоро!