Ради своевременности хозяйственного строительства, ради пропорций в новом производстве советские хозяйственники, которые были залогом общего успеха, были готовы рисковать. И тем более были готовы любыми средствами, вплоть до принуждения и эксплуатации труда заключенных, придать отстающим отраслям новостроечной промышленности максимальные темпы. 1930 год поставил перед партией необычную задачу – либо всеми силами, всеми средствами ускорить работы, ускорить строительство крупных заводов, либо провалить все дело индустриализации.

Казалось бы, план можно было отменить, переработать там, как-то приспособить к новым условиям. Но отменить, отбросить план было нельзя. Во-первых, это было бы воспринято как отказ от индустриализации и несомненно окончилось бы идейным и политическим поражением Советской власти. Вот выполнение плана было бы лучшей агитацией за преимущества советского строя, советской промышленности, лучшей агитацией в поддержку большевиков. Симпатии массы в таком случае стали бы прочно на их стороне. Во-вторых, пятилетний план был законом, а закон не отбросишь.

В-третьих, принимались во внимание экономические соображения. Если бы было допущено омертвление капиталов в построенных, но так и не заработавших предприятиях, это означало бы банкротство Советского Союза. Это была крайне серьезная проблема. Уже в 1929 году в незавершенном строительстве было сосредоточено 31 % от капиталовложений, и эта доля росла, достигнув на короткое время в 1932 году уровня 76 %[231]. Вслед за экономическим банкротством, вне всякого сомнения, последовало бы банкротство политическое. Такого Сталин допустить не мог. Потому он решает сделать такой ход: признать первый пятилетний план в принятой редакции как минимальное задание для промышленности – то, что они должны добиться на основе тех средств, которые у них имеются. Положив этот план за минимальное задание, все внимание политического и хозяйственного руководства сосредоточить на максимальном перевыполнении плана. Ориентиром для перевыполнения плана будут контрольные цифры на текущий год. С одной стороны, план сохраняется и остается приверженность Советского правительства и партии курсу индустриализации. С другой же стороны, при его перевыполнении будет достигнута большая равномерность развития хозяйства и будут сглажены возникающие диспропорции между отраслями производства.

Это был новый подход к планированию. До этого считалось, что план должен выполняться точно по намеченным цифрам, что не должно быть серьезного недовыполнения и серьезного перевыполнения. Если имеет место быть недовыполнение плана, то тогда нужно подтягивать работу промышленности. А если же имеет место быть существенное перевыполнение плана, то тогда нужно подтягивать работу плановых органов.

Сталин же от такого отношения к планам отказался. Под влиянием необходимости он выдвинул новый принцип планирования. План теперь становится минимальным заданием для промышленности, который должен быть обязательно выполнен при имеющемся оборудовании, имеющейся технологии и имеющихся работниках. Но при этом никто не мешает требовать от рабочих и руководителей производств улучшения работы, отыскивания скрытых производственных резервов, внедрения рационализаторских предложений, внедрения новых, лучших методов производства и добиваться производительности сверх плана. Никто не мешает устанавливать дополнительные планы сверх утвержденного пятилетнего плана, если того требуют обстоятельства или открылась дополнительная возможность. Это будет показателем не провала планирования, а показателем успехов промышленности в своем качественном развитии.

Этот подход был заявлен в выступлениях Сталина и членов Политбюро на XVI съезде партии. Тогда оптимальный план первой пятилетки был объявлен минималистским, а отправной стали все чаще и чаще называть даже и вредительским планом. Сталин эти разговоры поддерживал и поощрял с той целью, чтобы настроить партийные массы на перевыполнение планов. На съезде раздались требования выполнения новых повышенных годовых контрольных цифр. В резолюции «О выполнении пятилетнего плана промышленности» XVI съезда ВКП(б) об этом говорилось:

«Первые месяцы 1929/30 года показали, что хотя рост промышленной продукции значительно превысил задания пятилетки, принятые партией решения по контрольным цифрам текущего года не были полностью выполнены, что поставило под угрозу прямого срыва выполнение всего годового плана промышленности»[232].

Этой риторикой, расходившейся широко по партийным рядам, Сталин принуждал членов партии лезть из кожи вон, но план перевыполнить. Тех же, кто начинал говорить о том, что план, мол, нереален, что нужно потихонечку и полегонечку развиваться, немедленно зачисляли в минималистов, меньшевиков и вредителей. На фоне разгрома бухаринской оппозиции, на фоне прокатившего Шахтинского дела такие обвинения звучали очень серьезно. И, конечно, партия, как Сталин ожидал, не дала повода обвинить себя в сочувствии меньшевикам и вредителям.

После больших успехов 1929 года новый 1930 год начинался как будто очень даже неплохо. Высокие темпы роста промышленного производства, сильно выросшие накопления и финансовые ресурсы, мобилизованные для развития народного хозяйства, бурный рост коллективного сектора в сельском хозяйстве. В 1929 году был сделан приступ к многочисленным стройкам, началось строительство металлургических гигантов и приближалось быстрыми темпами к победному концу строительство Сталинградского тракторного завода. Теперь индустриализация стала бесповоротной, и все это понимали.

Казалось бы, достигнуты большие успехи и теперь можно надеяться на еще большие достижения. Однако произошли крупные события, которые внесли в ход индустриализации существенные коррективы.

Этих крупных событий было несколько. Первое, это то, что план строительства и промышленного производства выполнен не был. Несмотря на брошенные на ликвидацию крупного прорыва силы, несмотря на особый квартал 1930 года[233], добиться выполнения плана не удалось. Это поставило показатели выполнения всего пятилетнего плана под угрозу и привело к тому, что за весь пятилетний план многие показатели так и не были достигнуты. Самый крупный прорыв произошел в черной металлургии. План по этой отрасли едва-едва удалось дотянуть до уровня 65 % от плана. Из-за этого руководство хозяйством, осуществляемое Куйбышевым, было признано недостаточным, и в декабре 1930 года, после провала плана на особый квартал, он был смещен с поста председателя ВСНХ.

Второе событие 1930 года – это развернувшаяся коллективизация в сельском хозяйстве. Сталин, ободренный успехами строительства крупного сельского хозяйства в 1929 году, успехами советского тракторостроения, решил рискнуть и попробовать построить теперь уже целый коллективный сектор. Темп развития коллективного сектора, и без того высокий, в начале 1930 года еще больше увеличился. Развитие колхозов пошло семимильными шагами. Колхозы потребовали, теперь уже в массовом порядке, новой техники, людей, организаторов нового сельского хозяйства.