Третье событие – это процесс по делу «Промпартии», который вычистил из плановых и хозяйственных органов специалистов из бывших меньшевиков, из беспартийных. Вместе с процессом в кадровом деле произошел перелом. Теперь главная часть научно-технической работы ложилась на советские инженерные и технические кадры.

В 1930 году произошел крупный провал. Темпы строительства были не выдержаны, и вся пятилетка оказалась под угрозой. О перипетиях борьбы за выполнение плана 1930 года я еще расскажу в той главе, где будет идти речь о стройках. Там мы будем говорить о технических подробностях, о том, почему план выполнен не был. Эта история стоит того, чтобы уделить ей внимание.

Критики Сталина, конечно, скажут, что не нужно было втягиваться в это дело, что нужно было придерживаться менее быстрых темпов и вообще быть поосторожнее. Может быть, такие рассуждения и имели право на существование, однако к 1930 году в дело индустриализации с повышенными темпами втянулись уже прочно и бесповоротно, и теперь стало невозможно ни свернуть, ни остановиться на этом пути. Среди руководства, особенно после изгнания Бухарина и его сторонников, уже больше не было сомнений: индустриализацию нужно было довести до конца во что бы то ни стало. Темпы строительства были крайне важны. Их необходимо было выдержать. В противном случае вся эта политика индустриализации рушилась, как карточный домик, под бременем затрат и долгов.

Плановое задание не было выполнено не только потому, что были допущены прорывы на стройплощадках. Свою долю внесло недостаточное руководство хозяйственной стройкой и промышленностью. Плохо выполнил свою роль Куйбышев, председатель ВСНХ СССР.

Это звучит несколько странно. За послевоенные годы, за время «гениального» руководства страной Хрущевым, Брежневым и Горбачевым, у нас привыкли к тому, что руководство может быть только избыточным. Привыкли к тому, что там, где нет начальственного глаза, дела идут лучше. Это, конечно, заблуждение, порожденное негодным руководством. Ничто не может заменить самой простой, обыкновенной дисциплины. Любое дело идет гораздо лучше, если есть толковое, твердое и оперативное руководство, если есть распределение задач, правильно расставлены люди и размещены ресурсы. Правильным руководством можно достигать грандиозных результатов.

В делах общегосударственного масштаба правильное руководство занимает еще более важное место, чем в управлении, например, отдельным предприятием. Управляя целыми отраслями хозяйства, трестами и объединениями, намного важнее, чем где бы то ни было, следить за ходом дел, ставить четкие, конкретные задачи, расставлять кадры работников. Потому что цена ошибок намного выше. На отдельном предприятии убытки исчисляются тысячами и миллионами, а в масштабе отрасли или объединения – десятками миллионов и миллиардами. Вопрос недопущения убытков в те времена стоял очень остро и обострялся растущими займами, растущими вложениями в капитальное строительство, инфляцией рубля. С убытками нужно было бороться самыми решительными мерами, и в этом вопросе твердое руководство играло самую большую роль. Но самое главное, нужно было во что бы то ни стало довести начатое до конца. В противном случае все жертвы и траты стали бы напрасными.

Именно поэтому на строительство, на хозяйственные вопросы бросались лучшие кадры партии. На стройплощадки отправлялись люди, работавшие ранее в высших государственных и партийных органах. Члены Политбюро ЦК сами руководили важнейшими хозяйственными органами. Партия не жалела своих членов для большого дела. В послевоенном же Советском Союзе уже большое дело не жалели ради спокойствия партийных руководителей.

Так вот, в 1930 году руководство хозяйством было признано недостаточным. Причем руководство именно самого высшего порядка, то есть уровня Президиума ВСНХ СССР. Куйбышев допустил несколько крупных недоработок и просчетов. Первой крупной недоработкой было то, что дело составления проектов для строящихся заводов оказалось фактически сорванным. Куйбышев не сумел обеспечить своевременное выполнение проектных работ.

Более подробно о сложившемся тогда положении говорит Конъюнктурный обзор Госплана СССР о выполнении народно-хозяйственного плана за октябрь 1929-го – июль 1930 года. Планом предусмотрено освоение за этот хозяйственный год 940 млн. рублей стоимости строительных работ. Но к июлю 1930 года затрачено оказалось 600 млн. рублей, или 63 %. Главная причина прорыва, по данным обзора, заключалась в неготовности проектов:

«Из-за проектов задержалось финансирование, заключение договоров, заказов на строительные материалы, размещение заказов на оборудование, материалы и т. д. Главнейшей причиной такого положения является бесплановость в работе; имелись случаи, когда строительства, которые не имели проектов, получили деньги, а строительства, имеющие проекты, их не получили. Такое же положение с рабочей силой, строительными материалами, оборудованием и т. п.»[234].

По данным этого обзора, в июле 1930 года 40 % строек вообще не имели проектов, 17 % работали по эскизным проектам и только 40 % имели готовые и утвержденные проектные материалы. Это порождало сильнейшие затруднения в строительстве. На Магнитострое дошло до того, что, когда прибыл готовый проект, пришлось сносить часть уже построенных зданий.

Соответственно, за шесть месяцев 1930 года средний процент освоения ассигнований на строительство составил 54,4 %. В феврале сумели освоить только 45 % выделенных денег на 450 объектах из 1121 строек, а к июлю долю освоенных ассигнований удалось поднять до 65,5 %, и теперь работы велись уже на 650 стройплощадках из 1053[235].

Второй крупной недоработкой Куйбышева был срыв снабжения строек стройматериалами. Оказалось, что мощности имеющейся промышленности стройматериалов не могут закрыть все потребности строек в материалах. Снабжение строек стройматериалами было безнадежно провалено. Куйбышев почти ничего не сделал для своевременного развития промышленности стройматериалов. В итоге в июле 1930 года материалов имелось только 73 % от необходимого количества, в частности 47,5 % кирпича, 61 % леса, 64 % пиломатериалов. Крупнейшие стройки недополучили обещанные материалы. Например, Магнитострой из выделенных ему 3 млн. 100 тысяч штук кирпича получил только 1 млн. 130 тысяч штук, Челябтракторострой – из 5 млн. 300 тысяч штук получил только 1 млн. 660 тысяч, Березниковский химстрой – из 3 млн. штук получил только 2 млн. 100 тысяч штук кирпича[236].

Третьей крупной недоработкой Куйбышева был срыв заказов на оборудование. Если первые две недоработки еще как-то можно объяснить объективными причинами, которые действительно имели место быть, то с заказом оборудования главной причиной была нераспорядительность руководства. По собранным Конъюнктурным отделом Госплана СССР данным, оказалось, что к июлю 1930 года было оформлено только 52 % заказов на оборудование для достраивающихся заводов[237]. К августу 1930 года на покупку станков за рубежом было запланировано выделить 100 млн. рублей золотом, но было отпущено только 55 млн. рублей[238]. Кроме того, что был дефицит, стройматериалы и оборудование распределялись крайне неравномерно. Там, куда уже прибыло оборудование, еще не достроили цеха и сооружения из-за острой нехватки материалов. Там же, где строительство завершилось, стали дожидаться оборудования для начала монтажа.