Мейси встала, пожала руку Фреду Йомену:

– Спасибо, мистер Йомен. Теперь мне пора уезжать.

Снова геронсдинцы стали поспешно, суетливо расступаться, на сей раз перед Мейси. Закрыв за собой дверь, она несколько минут подождала на крыльце. Прислушалась. Из помещения доносились всхлипывания и приглушенные голоса. Мейси пошла к автомобилю, который оставила возле пустыря. Здесь когда-то стояла пекарня, здесь Джейкоб и Беттина ван Маартены трудились, растили детей, старались войти в геронсдинскую общину. Краем глаза Мейси уловила некое движение, чуть отступила, чтобы свет от церковных ворот упал на пустырь. На бывшем пороге дома лежал букетик диких астр. Именно здесь, на этом самом месте, фотограф в свое время запечатлел Джейкоба Мартина с караваем в форме Британских островов – его новой родины. Каравай украшали, хлопая на ветру, миниатюрные флаги Британской империи.

* * *

Скоро Мейси уже катила в Челстоун. Впрочем, в ближайшей деревне она остановилась, зашла в телефонную будку.

– Б.Т. Драммонд у аппарата.

– Я так и знала, что вы в редакции, ждете позднего звонка.

– Мейси Доббс! Я уж думала, что и следов ваших не найду. И сенсации мне как своих ушей не видать. Кстати, если вы насчет последнего пожара, вы опоздали. Я уже в курсе, тема – моя. Как только рассветет, я выезжаю на место с фотографом.

– Я действительно собиралась упомянуть пожар – но лишь как часть контекста. Сенсация – к вашим услугам. Впрочем, едва ли вы сможете ее опубликовать. Но я обещала и слово сдержу.

Мейси расслышала, как Битти Драммонд открывает блокнот.

– Я вся внимание.

– Рассказ слишком длинный для телефонного разговора. Давайте встретимся завтра утром, перед вашим приездом в Геронсдин. Например, в Пэддок-вуд, если вас устраивает.

– Согласна. В девять утра на станции.

– В девять так в девять.

Мейси повесила трубку и вернулась за руль. Завела двигатель, вздохнула. Никто, даже Вебб, не спросил, почему Альфред Сандермир так жаждал смерти голландской семьи. Подозрительная кровожадность даже для такого неуравновешенного субъекта. Впрочем, втайне Мейси испытывала облегчение, что не пришлось открывать еще и эту правду. Давным-давно Морис Бланш предупреждал: будь осторожна с правдой, Мейси. В данном случае, Мейси знала, правда только принесла бы дополнительные страдания человеку, который и так потерял слишком много.

В дом отца Мейси приехала к ночи, усталая, измотанная. На лбу все еще красовались пятна сажи, свалявшиеся волосы лезли в глаза. От одежды несло дымом, в кожу рук въелся запах дезинфектанта. В таком виде Мейси шагнула на порог.

Фрэнки пошевелил уголья, приволок из чулана старое жестяное корыто, поставил перед очагом. Когда вода нагрелась, Мейси наполнила импровизированную ванну. Отец тем временем обходил челстоунские конюшни. Мейси распахнула печную дверцу, чтобы не зябнуть во время мытья, и принялась избавляться от запаха гари и пятен Сандермировой крови, что остались у нее на руке повыше запястья. Тело было изнурено, мышцы шеи и плеч ныли от напряжения. Мейси рвалась домой, в Лондон, отлично зная: день под крылышком у отца вернет ее к жизни. Да, она останется в Кенте до похорон Бьюлы Вебб, она выдержит пресловутый обряд.

Помывшись, Мейси облачилась в старые твидовые брюки и поношенную отцовскую рубашку без воротника. В Лондоне она бы ни за что такое не надела, но в Челстоуне эти видавшие виды вещи будут в самый раз. На ужин они с отцом съели рагу из крольчатины с овощами. Мейси уже начала клевать носом в кресле, когда отец тронул ее за плечо:

– Ступай-ка лучше в постельку, доченька. Очень уж вид у тебя усталый.

Мейси послушно пошла в спальню. В конце концов, вставать нужно ни свет ни заря, чтобы встретиться с Битти Драммонд на станции в Пэддок-вуд. Хотелось повидаться с Морисом, но Мейси слишком устала. Она сходит к Морису завтра.

* * *

Утром Мейси захватила Битти на станции, и вместе они направились в чайную. Беленая, с темными балками и низким потолком, как многие постройки в Кенте, чайная манила уютной полутьмой. Барная стойка была заставлена пирожными и печеньем, способными соблазнить даже человека, который только что наелся до отвала. Здесь имелись плюшки и сконы с сыром, а также тающие во рту кексы с бабочками из марципана. Были булочки к чаю и солодовый хлеб, и пирог с грецкими орехами, шоколадный бисквит, кекс с сухофруктами, песочное печенье, трубочки с разными начинками, рожки с кремом. И конечно, здесь было любимое лакомство Мейси – экклсские слойки с изюмом.

Женщины уселись в уголке у окна, спросили большой чайник чаю и две экклсские слойки. Битти спохватилась и присовокупила к заказу ломоть солодового хлеба.

– Вчера до ночи торчала в редакции. Не ужинала и не завтракала. Умираю с голоду.

Когда чай был разлит по чашкам, а слойки разложены по тарелкам, Мейси и Битти перешли к делу. Битти открыла блокнот.

– Только не упоминайте моего имени, – предупредила Мейси. – И пожалуйста, никаких прямых цитат. Понятно?

Битти вздохнула:

– Если это цена сенсации – да будет так. Начинайте с чего считаете нужным.

Мейси пригубила чай и начала говорить – будто рассказывала ребенку сказку. Она обрисовала всех персонажей, поведала об их чувствах, страхах, привязанностях, антипатиях, слабых и сильных сторонах. Битти строчила молча, лишь изредка просила уточнить тот или иной момент. Слюнила палец, переворачивая очередную страницу блокнота, затем кивала: мол, продолжайте. Прошло почти два часа; был выпит еще чайник чаю и съеден еще ломоть солодового хлеба. Наконец Битти откинулась на спинку стула, тряхнула головой и со вздохом прокомментировала:

– Не представляю, с какого боку взяться за написание статьи.

Мейси налила еще чаю.

– Ничем не могу помочь. Моя задача – изложить события.

Вслух сокрушаясь, Битти принялась листать блокнот.

– Значит, Анна ждала ребенка от Сандермира?

– Так сказала ее подруга.

Говоря это, Мейси смотрела на столешницу.

– Выходит, беременность стала причиной гибели всей семьи?

– Сандермир хотел устранить Анну. Беременность ускорила процесс.

– Но ведь молодые люди вроде Сандермира обычно по-другому решают такие проблемы. Девушку снабжают достаточной суммой, на время беременности она уезжает. Ребенка отдают в приемную семью, которая обитает вдали от вотчины настоящего отца, дабы последний не испытывал неудобств, зная, что отпрыск растет в бедности у него под боком.

– К сожалению, Битти, я не могу пролить больше света на эту историю.

– Не извиняйтесь. Материала предостаточно. Просто, как я уже сказала, мне придется попотеть над его подачей. Причем время не ждет – того и гляди конкуренты тему перехватят.