- Он поймет, что не нужен ни тебе, ни твоей новой пассии, и сам вернется.

- Это будет его выбор.

После беседы с бывшей женой Кирилл чувствовал себя опустошенным.

- Я любила тебя, Кирилл, а ты вытер об меня ноги, – кинула Лариска на прощанье. – Она сделает с тобой то же самое, отомстит тебе за все, за все мои слезы! Молодая и красивая, а ты через десять лет станешь развалиной, слышишь?! И деньги не помогут!

Змея, ядовитая змея, чувствующая, где самое уязвимое место и жалящая именно туда. Чертова баба. Не видеть ее больше никогда! 

А сможет он сохранить любовь Нади? Бог дал ему второй шанс, как его сохранить?

Вечер касался крыш. Сумерки, в них всегда все кажется не таким, как на самом деле. Вылезают страхи и переживания.

Кирилл попросил остановить возле магазина, отправил водителя домой и зашел в гастроном.

- Надь, я в магазине, что купить?

- Вина и фруктов, все остальное я купила. А у нас гости.

- Какие гости? – не понял Кирилл.

- Ангелина с Вадиком и Василий Петрович.

Только поздно вечером, когда гости разъехались, а дети улеглись спать, Надя с Кириллом, накинув куртки, вышли на балкон. Кирилл приобнял любимую за плечи.

- Твоя подруга опять прожигала меня рентгеном.

- Она оттает. А если мы возьмем котеночка от ее Мурки, так и совсем проявит милость. Мы же возьмем котеночка?

- Хоть двух, – сегодня Кирилл был особенно щедрым.

- А у меня есть для тебя сюрприз? – улыбнулась Надя.

- Тарелка эклеров? 

- Не-е-ет, – рассмеялась она, – вот, смотри.

В ее руках появилась фотография в резной деревянной рамочке: двое влюбленных стояли на балконе и смотрели в глаза друг другу, момент абсолютного счастья.

- Я буду стараться, сохранить все это, – пообещал Кирилл.

- Я тоже, – шепнула Надя.

- Ой, Раечка, побежали смотреть! Сейчас наш папа себе пальцы рубить будет, – семилетняя Соня, схватив четырехлетнюю сестру за руку, потащила ее к старенькой времянке.

- Куда, мелочь, бежим? – выплыл из деревенского дома заспанный Эдик.

- Сейчас папа пальцы отрубит… так бабушка Варя сказала, – для брата сослалась на более авторитетный источник Соня.

- А что у нас мяса на шашлык не хватило? – зевнул Эдик. – Мне, чур, большой и указательный.

Все трое подошли к пристройке, когда Кирилл уже разложил громоздкие бревна и с умным видом крутил в руках бензопилу, а рядом с охами и вздохами бегала бабушка Варвара.

- Кирюш, давай соседа попрошу, он за бутылку тебе все дрова попилит.

Кирилл, не обращая внимание, дернул пару раз за ручку: пила взвыла, поднимая удушливое облако, но очень скоро визг перешел в слабое похрюкивание и сошел на нет.

- Ой, я боюсь! – пискнула Рая. – Папа, как же ты без пальчиков жить будешь?

- Не бойся, – поднял ее на руки Эдик, – чтобы чего-то отрезать, надо сначала завести.

- Все брысь на три шага назад! – рыкнул Кирилл, снова дергая за ручку.

- Уже боимся, – хмыкнул Эдик, но сестер все же увел за колодец.

- Тесто подходит, дрова-то будут? – из дверей пристройки выглянула Надя в белой косыночке, румяная и с выпачканным в муку носом.

- Будут… наверное, – продолжил мучить пилу Кирилл, по лбу уже катились тонкие струйки пота. – Баб Варь, а топора нет?

- НЯ дам, – баба Варя решительно загородила собой сарай. – Далася вам эта печь, уже б в духовке делали – целей бы были.

- Па, может я попробую? – самоуверенно предложил Эдик.

- А! Вот в чем дело! – Кирилл радостно схватился за отвертку. – Сейчас всё будет. Все отошли еще на шаг.

Пила взвизгнула, хрюкнула и … заработала, оглашая округу мерным пронзительным гулом.

- Кто там сомневался?! – победно крикнул Кирилл, перебарывая шум.

Семья расселась прямо во времянке у теплой печки. Надя, как заправская селянка, достала ухватом из печи пирожки, в горшочке уже румянилась каша с загадочным названием «Гурьевская».

- Пробуйте. Новая линейка в нашем ресторане – блюда из русской печи, – Надя стала расставлять тарелки, Соня следом раскладывала ложки и салфеточки.

- А где ж вы там печь берете? – удивилась баба Варя.

- Пристройку специальную для печки сделали, как у тебя только побольше.

- А где ж вы печника взяли? Последний у нас еще в прошлом веке помер, дядьки моего дружок, Царствие ему Небесное, – баба Варя перекрестилась. – Хорошо клал. Вишь, до сих пор стоит.

- Вадим где-то на севере печника нашел, сам за ним ездил. Еще хотим аттракцион раз в неделю организовать: «Поваляйся на русской печи».

- А мы тоже хотим на печь, да, Рая? – тут же подхватила идею Соня. – Как Емели хотим!

- Вот покушаЯте, рыбы мои, я вас туда подсажу, – улыбнулась баба Варя.

Все время обеда Эдик в тайне от отца подавал Наде какие-то скрытые знаки.

- Ну, чего там? – вышла с ним на двор Надежда.

Эдик, худой немного нескладный подросток, на две головы выше мачехи, оглядываясь, понизил голос:

- Надь, дай ключи от твоей квартиры в Березках, ну мне очень надо.

- Ага, как в прошлый раз, – Надя недовольно скрестила руки на груди. – Василий Петрович говорит – баба Зина полицию собиралась вызывать, нет? Он ее с трудом успокоил.

- Да это старуха вредная попалась! Мы просто футбол смотрели. Чё за команду нельзя поболеть?

- Можно, в спорт-баре.

- Надь, ну будь человеком, мне это… – Эдик замялся, – с девушкой, мы тихо.

- Как-то я бабушкой не готова в тридцать три года становиться, – Надя хитро прищурила левый глаз.

- Да нет, она не такая, – густо покраснел Эдик, – мы просто чай попьем, поболтаем, по лесу погуляем, там классно. Я ей на день рождения эклеров напек по твоему рецепту, а она не верит, что это я сам, говори – разводишь, в кондитерке купил. Я ей доказать хочу. К матушке же ее не поведешь, спугнет своими расспросами – кто родители, да какая жилплощадь. А у нас эти две мелкие приставать начнут, особенно Сонька, будут дразниться, типа «тили-тесто», в дверь ломиться. Стыда с ними не оберешься. Надь, ну будь человеком.

- Ладно, – мягко улыбнулась она. – Только без глупостей.

В октябрьском саду вечерами было уже холодно, но так приятно, раскинув на скамейке старый тулупчик, посидеть под древними яблонями, вдыхая аромат спелых плодов.

- Медитируешь? – усмехнулся Кирилл, присаживаясь рядом с женой.