– А теперь представь такую ситуацию. Убийство старика Пирожкова произошло из-за того, что тот решил расторгнуть договор и подготовить завещание своей супруге. Помнишь, согласно показаний соседей, у них были хорошие отношения. Женщина была моложе. Кроме того, известно, что женский пол живет дольше, вот он и решил завещать ей квартиру. Но чтобы это сделать – ты же сам говорил об этом, – ему было нужно расторгнуть этот рабский договор. Кроме того, помнишь, закон предусматривает очень жесткие рамки его исполнения. Ведь мы не знаем, чем в тот момент занимались и о чем думали оба старика. Может, они ходили на консультацию к адвокату.

– Вполне вероятно…

– Вот видишь! – Лицо подполковника покрыла резкая сетка морщин. – А что такое юрисконсульт на частном предприятии – это, по-моему, всем известно. Работает и думает в рамках хозяйских пожеланий. И вообще – что, значит, юрист? В одном месте мух гонять. Во втором человеческие судьбы решать. Кроме того – нам теперь точно известно – в твоем аресте не последнюю роль сыграли прокурор Зудилов и председатель суда Василиса Прекрасная. Слышал о такой? Я не считаю, что она, допустим, бегает со шприцем по району и делает уколы всем под ряд. Это было бы только смешно. Но правовое прикрытие обеспечивает. Поэтому я прошу тебя взять их тоже к себе под колпак. Терять нам нечего. Мне все равно скоро на пенсию – надо же после себя хоть что-то оставить. Не хочу я больше терпеть, чтобы в районе все оставалось по-старому. Надоело. Конечно, это только мечты. Но мечты не сбываются сами по себе – их надо подгонять…

Лушников внимательно слушал.

– Порода у нас такая – легавая… – продолжал подполковник. – Бегать и нюхать воздух. И пусть о нас слагают небылицы… Сесть на хвост прокурору Зудилову и Василисе Прекрасной – вот о чем я мечтаю больше всего. Как ты на это смотришь? Согласен со мной?

Он словно бы проверял через Лушникова собственную точку зрения на происходящее.

– Представь себе, – напомнил он. – Слепили уголовное дело, которое яйца выеденного не стоит. Мне кажется, им хотелось либо нас запугать, либо устранить что-то очень важное. Оказывать протеже в таком деле – это надо без мозгов быть… Либо через чур зависимым… Так что поезжай.

– Куда? – удивился Лушников.

– Возьми в УВД один экземпляр аппаратуры и возвращайся назад. Будем потихоньку смотреть. Писать на пленку. Чтобы потомки помнили… В УВД там есть такая насадка, что можно действовать издалека. Недавно нам выделили. Эксперту и всем остальным пока ни слова. Только ты и я будем знать. Тем более что тебя в районе мало кто знает. Транспорт у тебя свой имеется. Понимаешь, не хотелось бы, чтобы потом обо мне говорили: «Укатали сивку крутые горки…»

Лушников посмотрел на часы. Середина дня. Так что можно съездить на склад и возвратиться до окончания работы в прокуратуре и суде.

– Не торопись. – Гаевой словно бы понял его мысли. – Размотать клубок не так просто. Но это наш долг. Кроме того, все может обернуться ложным подозрением, и нам придется рыть в другом месте. Пока что надо копать в этом. Наблюдай. Пиши на пленку. Для всех остальных ты пока что на больничном листе. Долечиваешься… И помни: Гноевых является зятем прокурору района Зудилову. Хотя он этот факт тщательно ото всех скрывает…

Лушников поднялся и вышел следом за подполковником. Опечатал кабинет. Странно повел себя сегодня Гаевой. Словно бы на равных разговаривал. Надо быть осторожным, потому что еще неизвестно на чью мельницу подполковник воду льет. И отказать совершенно невозможно. Надо исполнять распоряжение, больше похожие на рекомендации…

В пятом часу вечера он подъехал на своей машине к ООО «Небесные дали» и остановился, заглушив двигатель. Рядом стоял точно такой же автомобиль, как и тот, у которого расхлестали чуть не все стеклышки – березовым колышком из карельской березы со стальными коническими набалдашниками.

Радостная волна ударила в груди и прокатилась снизу вверх. Номер был тот самый: Лушников его непроизвольно запомнил. Адвоката Решетилова машина. Этому юристу до сих пор не нужны ни водительское удостоверение, ни адвокатское. Почему вдруг не нужны? Потому и не нужны, что не нужны. Давно восстановил, потому что. И если не стал о факте разбития стекол заявлять, так это право каждого. Хочет – плачет навзрыд, хочет – смеется до упаду. Лишний раз светиться не хотел – вот он ответ.

Лушников тоже не хочет. На лице сетка морщин. На груди орденские колодки всех войн, начиная с тридцатых годов. Полный кавалер общества «Небесные дали». А то, что не заходит в контору, так это тоже дело каждого. Не решил пока что для себя, стоит ли связывать свою дальнейшую жизнь с этой организацией.

Наконец решил. Выбрался из машины – задом наперед. Включил сигнализацию и пошел по ступеням кверху. Поднялся и стал задыхаться. Для чего делают так высоко – целых пять, кажись, ступеней. Толкнул дверь. Изнутри на него дохнуло нафталином.

«Моль, вероятно, завелась», – автоматически отметил мозг.

– Можно к вам? – проговорил Лушников, ища глазами стул.

Нашел и сразу на него повалился боком. Ноги откинул. Рот разинул. Вытянул платок, встряхнул и стал утирать обильный пот. Слабость старческая, видите ли, и пот почему-то холодный. Так что жить осталось при таком раскладе – два понедельника.

Потянул ноздрями прокуренный воздух, снова отмечая: «Ну, и гадючник развели… А ведь могли бы воздержаться от дурных привычек…»

Секретарь записала стариковские данные, сунула в руку квадратную бумажку и указала на дверь. На ней висела табличка:

Лушников поднялся и вошел внутрь. И сразу же задохнулся. Неподдельный кашель стал трепать его тело.

– Как дыхну никотином, так сразу и кашляю, – проговорил, снова падая на диван. Участник боев за Халхин-Гол и озеро Хасан не обязан ждать приглашений.

Откинулся на спинку, снова отбросил ноги и стал сверлить глазами народ. Квадратная баба сидит с боку с красными волосами. Прямо впереди – моложавый мужик лет сорока. Среднего роста. Лысоват. Сразу видно, что это и есть КМН, то есть кандидат медицинских наук в области геронтологии. Он же и руководитель ООО, потому что третий, что сидит у открытого ока, Решетилов Анатолий Семенович, адвокат. Кудряв, волосы с проседью. Лицо черное, опухшее – скорее всего, от вчерашней пьянки. Самоуверенный тип сорока с лишним лет. Лушников точно знает, что у того судимость в прошлом за мошенничество – лично запрос в информационный центр делал.

Лушников крякнул, прочищая горло. Посмотрел в потолок – убогий светильник казенного типа смотрит сверху. Сразу видно – в аренду взяли помещение и тратиться на обустройство не хотят.

– Слушаем вас внимательно, – проговорила крашеная. – С чем вы к нам явились?

Лушников удивился. И снова неподдельно: «Что значит с чем явились?»