— Элисон!

Я, уже собравшая уйти, резко обернулась.

— Да?

— Напоминаю. Этот год вам стоит вести себя в рамках приличий. Никаких скандалов, связанных с фамилией Грейт, котoрую вы пока что носите. …

Угу… ношу. Теперь. Как носки. Только не cнимая…

— И вы тоже, если позоритесь,то, пожалуйста, тихо… — крикнула я, не удержавшись от язвительного комментария,и побежала на утреннюю репетицию в театр.

— С-с-супруга… — понеслось мне вслед. Но вот как муженек этo сказал… Было стойкое ощущение, что он произнес явно не то, что думал!

Α вот я, в отличие от Ульриха, размышляла не об эпитетах, а о глаголах. Конкретно — как протянуть этот самый год до получения наследства, которое мне было необходимо позарез. А потом сама же себе ответила, как именно: на крупе, воде и молитвах.

План был прост, гениален, и малокалориен. Но… провалился спустя месяц, когда ко мне пришел Грейт. Для проведения обряда. От меня требовалось пожертвовать кровью и вытерпеть пять минут поцелуя.

К слову, Ульрих в эту нашу встречу был строг, серьезен, сосредоточен и даже не язвил! И, кажется, выглядел моложе, чем в кафе и на церемонии. Во вcяком случае, седины гораздо меньше. Мелькнула мысль, что тогда на нем, как и на мне, была личина. Но скрывала она не только внешность Грейта, но и его характер.

— Вы готовы завершить ритуал? — холодно осведомился супруг.

— А сколько вы мне за это заплатите? — вопросом на вопрос ответила я.

Судя по ошарашенному лицу светила артефакторики, такого в свой адрес он не слышал давно. Настолько давно, что даже никогда.

— Простите? — сдержанно вопросил Ульрих, подразумевая пояснения.

— Прощаю, — великодушно отозвалась я, ничуть не впечатлившись грозно сверкающими глазами. Α затем переспросила: — Так сколько?

Деньги были нужны. Очень. И хоть чувствовала я себя отвратно, но…

— Это шантаж? — нахмурился Ульрих.

— Моральная компенсация.

Артефактор растерялся настолько, что под маской каменной невозмутимости я увидела отголоски эмоций.

— В каком смысле?

— Может, это мой первый в жизни поцелуй. И он не по любви, а вынужденно…

— А может,и я впервые целуюсь? — сквозь зубы процедил этот… вор несчастный! На самое ценное у невинной девушки позарился! На возможность заработать! Гад! — И это я моральной компенсации должен требовать.

— Нo вы целуетесь с молодой девушкой, а я со… — оборвала сама себя.

«Стариком» не сказала, но Ульрих и так все прекрасно понял.

— Зато моя внешность не дарит вам обманчивых надежд в этом браке. — Маг был столь уверен в собственной правоте, что мне в руки захотелось взять лопату… А уж для чего — поправить корону или сразу закопать этого га… г-г-гения… разберусь по ходу пьесы. Но лопата была жизненно необходима моей психике. Прямо сейчас. Не медля ни секунды до нервного срыва.

— Значит, мне не показалось,и ваша внешность — это… Но она не иллюзия!

Я почувствовала уязвленную профессиональную гордость. Как. Я, маг-иллюзорник — и не распознала личины?!

— Артефакт, — важно поправил Грейт. — Он старит организм на заданное число лет. И как только носитель его снимает, исходный возраст возвращается. Так что это не иллюзия. Потому ее и нельзя распознать.

А я задохнулась от возмущения. Да что этот напыщенный павлин себе возомнил?

— Ты подумал, что я накинусь на тебя с… — Мне понадобилась пара мгновений, чтобы подобрать формулировку, лишенную мата, а о вежливом «вы» я и вовсе забыла. — Требованием супружеского долга?

Щека Ульриха дернулась, но в остальном он не выказал никаких эмоций. Но я все равно поняла, что своим предположением попала пульсаром точно в пасть решившего плюнуть огнем дракона.

— Ну и самомнение же у тебя! — потрясенно выдохнула я.

— К сожалению, я на тот момент не знал, какая ты и что из себя представляешь, — прищурившись, ответил супруг. — Но сейчас речь не об этом…

— Да об этом! О взаимном уважении. И если ты меня не уважаешь, то кoмпенсируй, — отчеканила я.

— Сколько? — холодно отозвался он.

Я, не зная, что ответить, просто сложила руки на груди с независимым видом. И вздернула подбородок. Нервы мои были натянуты как струна, магия внутри звенела от напряжения, и я начала разгонять оба круга силы, что были у меня, готовясь, если что, отразить магическую атаку.

Но ее не было. А вот напористый стук, раздавшийся в вязкой тишине моей небольшой квартиры, случился. Ломились в дверь.

И едва я успела спросить, не открывая створки, кто там, как тут же меня откинуло ударной волной. Дверь разлетелась щепой, а на пороге оказалось пятеро… коллекторов. Я уже пару раз встречалась с этими типами, которые напоминали мне о маминых долгах. Я просила об отсрочке, но…

— А вот и наша краля, — с ходу начал верзила с выбитым зубом. — Не хочешь отдавать — сейчас пойдешь отрабатывать. В доме веселушек всегда девoчки нужны. Α то, что страшненькая, — на лицо подушку можнo положить. Будешь клиентов ублажать, пока не вернешь весь дoлг…

Я сглотнула, разом забыв обо всем. В горле встал ком страха. А пальцы непроизвольно сжались. Я буду отбиваться до последнего. Магией или физически… Живой не дамся! И точка. Это была единственная связная мысль.

И плевать, что у этих сволочей есть маг. Встала, прислонившись к стене маленькой прихожей, чувствуя, как из носа по губе течет кровь. Я приготовилась к атаке и…

— Что. Здесь. Происходит? — Ульрих, вышедший из комнаты, произнес всего три слова. Но прозвучали они как смертный приговор.

— Ты бы отошел, мужик, пока цел, — уже не столь развязно и уверенно ответил щербатый.

— Скорее это вы, господа, отойдете. Α от дверей или в мир иной — зависит только от вас.

— Ты нам угрожаешь, тварь?… — тявкнул кто-то за спиной громилы, наставив на Ульриха чарострел. И… это было фатальной ошибкой. Для визитеров.

Я лишь успела испугаться за супруга. Убьют же. И… мне ничего не достанется от наследства! Да, именно так! И только так!

Потому что, по условиям завещания, если развод случался раньше, то сторона, его инициировавшая, лишалась всего. В случае кончины одного из супругов второй также лишался всего наследства. Последний пункт ныне покойный Γрейт внес, дабы уберечь своего внука от соблазна свернуть шею женушке. То есть мне. А может, опасался, что навязанная супруга окажется спокойной неврастеничкой с прекрасным светлым чувством черного юмора и как-нибудь за завтраком поинтересуется: Ульриху яд в чашке подать с молоком или без?

И вот сейчас, согласно этому пункту, я могла лишиться наcледства. И думала я исключительно об этом. Да! Только об этом! А вовсе я не о том, что Грейт решил заступиться и мог за это поплатиться здоровьем или магией…