— Прежде чем мы начнем, хочу представить Сибриллу Ритхарсон. — Он протянул ей руку. — Нашу Хеллирию!

Под громкие рукоплескания «наша Стервиллия» шагнула вперед, ослепительно улыбаясь. Я краем глаза покосилась на экран за спиной и увидела ее довольную рожу размером с большую луну. Когда ее пальцы коснулись пальцев Гроу, у меня зачесались руки.

— Для меня большая честь, — ее улыбкой можно было убивать, в смысле, у лазера и то меньше мощности и радиус поражения, — принять участие в столь грандиозном проекте, который, вне всяких сомнений, позволит миру иртханов и миру людей стать еще ближе. Я выражаю искреннюю благодарность Джерману за то, что он пригласил меня присоединиться к нему…

Всю ночь репетировала, наверное. Когда не «присоединялась» к Джерману.

К счастью, на этой мысли я не успела задержаться.

— И к созданию этой истории. Я очень рада работать со всеми вами!

Последние ее слова поглотил грохот аплодисментов, дождавшись, пока они стихнут, Гроу протянул руку мне.

— Танна Ладэ. Наша Теарин.

Я шагнула вперед, и когда в пальцы плеснуло огнем, поняла, что моя речь просто-напросто не существует. Пара секунд у меня ушла на то, чтобы осознать это, и еще столько же, чтобы осознать, что никто не собирается вручать мне микрофон. Под грохот аплодисментов, которыми встречали меня, или точнее, режиссерское представление меня, Гроу просто отпустил мою руку с откровенным намеком на то, что мне надо валить со сцены. Вернее, сначала отступить в тень его великолепия и сверкающего обрамления, читай Сибриллы, а потом валить.

И позволить Сибрилле наслаждаться произведенным эффектом, ага.

— А теперь…

Я перехватила микрофон из его рук. Ну просто накрыла его руку своей в ту минуту, когда он собирался что-то еще сообщить в затихающий шум. От прикосновения в запястье отдало будоражащим пламенем, от запаха кофе и сигарет этим пламенем шибануло в мозги.

— Диджей, который сейчас выбирает, что бы еще зарядить для настроения! Есть кто на связи?!

После моего заявления в зале воцарилась тишина, правда, ненадолго: сквозь приглушенную музыку донеслось усиленное динамиками:

— Есть.

Сейчас, когда я стояла так близко с Гроу, глядя в зал, у меня перед глазами слегка мельтешило. Учитывая, что раньше мне никогда не приходилось выступать перед аудиторией (на выпускном в школе я не горела желанием говорить о том, как сильно грущу, что мы расстаемся, потому что не любила врать, на выпускном в академии на вручении диплома вышло что-то из разряда «всем спасибо, все свободны»), это было неудивительно.

— Тогда зарядите «Дрянную девчонку», — сообщила я. — Только, упаси вас драконы, не кавер.[7]

Пока драконорежиссер не опомнился, выхватила микрофон из его рук (из-за чего в зал ворвались шумы), а потом шагнула вперед, расстегивая заколку, надежно укрывающую тугую резинку для волос. С наслаждением стянула последнюю, отшвырнула в сторону, позволяя прядям рассыпаться по плечам и спине.

Кайф!

Никогда не думала, что распущенные волосы — это такой кайф.

Тряхнула головой, глядя в зал.

— Ребят, в этом мире есть две вещи, которые я делаю так же отвратительно, как варю кофе. Первая, — наклонилась, расстегивая ремешки на босоножках, демонстрируя Сибрилле и Гроу пятую точку с истинным наслаждением. Ничуть не меньшим, чем я испытала, когда распустила этот идиотский тугой хвост, — это хождение на каблуках. И вторая — умение говорить речь. В общем, мы с вами поступим по-другому.

Развернувшись к Гроу, сунула ему в одну руку микрофон, в другую босоножки.

— Подержи.

Судя по тому, что в зал ворвалась музыка, диджей где-то там у себя отвис, а я вскинула руки вверх, с наслаждением отмечая, как синхронно вытягиваются лица драконогада и нашей стервиллии.

Эту композицию я обожала за резкость и за возможность творить что угодно под музыку, которая сносит крышу. Сумасшедшую, пьяную, совершенно оторванную.

Правая ладонь на левое плечо, левая на правое, быстрый взгляд в зал.

Поворот — руки в стороны.

И в танец!

Как раз на первых словах:

Никакой плавности, только резкость — от кончиков пальцев, наконечником стрелы тянущихся за вскинутой рукой, до прогиба и шага вперед, из-за чего волосы расстилаются по сцене.

Уход в сторону, разворот — и платье снова летит впереди, а я шагаю за ним, врываясь в этот искрящийся серебром дым пламенем танца.

Рывок вперед вслед за руками вглубь сцены, и я выныриваю прямо перед Гроу, волосы снова рассыпаются за спиной. Я едва успеваю перехватить наливающийся зеленью огня взгляд, и снова разворачиваюсь к залу.

Движениями-порывами, как языки огня под ветром, шаг за шагом, из стороны в сторону, вливаясь в мотив.

Миг, когда в зале начали танцевать вместе со мной, я скорее почувствовала бешеной, бьющей в воздух энергией отдачи. Поэтому вскинула руки вверх, подхватывая ее и отступая резко, словно на меня накинули невидимый аркан и рывком дернули назад.

Раскрыв ладони, ушла вправо, чтобы влиться в ускоряющийся ритм. Теперь — только расцвеченные неоном лица в зале. В их бесконечной смене и круговерти я даже не пытаюсь кого-то уловить, разве что в развороте снова натыкаюсь на подсвеченную зеленым огнем драконову зелень, а после падаю в последний куплет.

Платье летит над сценой будто дым.

А я горю огнем, который чувствую сейчас как никогда раньше.