Шум заведённых двигателей, перекрикивающиеся подоспевшие к нашему приезду сотрудники аэропорта, взлетающие с других полос самолёты регулярных рейсов — я смотрю на происходящее словно со стороны, чувствуя, как холодный ветер проникает под одежду, лаская кожу. В нём есть свой плюс: сонливость снимает как рукой, а разум будто охлаждается и чётче анализирует события и предстоящие последствия.

Нет никакого желания закидывать Альваро вопросами или спорить с его решением — я безропотно принимаю факт вынужденного отъезда, понимая, что в Испании мы сможем временно залечь на дно. О том, что будет по возвращению обратно и когда это в принципе будет, думать пока не хочется. Настоящее наносит удары друг за другом настолько мощные, что предоставлять будущее и планировать его нет смысла. Единственное, что меня немного смущает, — отсутствие каких-либо личных вещей и сменной одежды. В моей небольшой сумке нет даже зарядного устройства для телефона, не говоря уже о более важных предметах. Зато, покопавшись, обнаруживаю ту самую карту, выданную Альваро, — она так и осталась в ней, когда я ходила по магазинам и выбирала платье на благотворительный вечер. Как забавно то, что ещё недавно я не собиралась ею пользоваться до победного, а в итоге радуюсь её наличию, потому что просить Альваро напрямую потратиться на меня по приезде всё равно било бы по самоуважению сильнее.

За этим изучением скудного содержимого лакированного «Фенди» меня застаёт Смит, пока Альваро, спустившись по трапу, общается о чём-то со стоящим около пилотом. Запоздало чувствую стыд — я даже не поинтересовалась у Энтони, ранен ли он и всё ли нормально после погони.

— Ты в порядке? — громко тут же спрашиваю я, перекрикивая монотонный шум.

— В полном. Мне не привыкать, — с вежливой улыбкой говорит Энтони, но, заметив мой последовавший недоумевающий взгляд, неохотно добавляет через минуту: — Служил в морской пехоте Великобритании. Когда-то.

— О… — выдавливаю из себя я, удивлённо рассматривая его как в первый раз.

А по субтильному телосложению и не скажешь. Зато такая служба в прошлом Смита отлично объясняет факт отсутствия у Альваро своры охранников, не в пример тому же Монтере, которого я всё ещё помню в окружении амбалов в холле Верховного суда.

— Хочу поблагодарить тебя… — медленно начинаю я, подбирая слова, которые почему-то застревают в горле.

Что-то в реакциях и поведении Энтони по отношению ко мне ввергает в смятение, и я совершенно не хочу его провоцировать или как-то обижать и грубить. Поразительно, но не замечала этих странностей за ним раньше, хотя, конечно, попросту была поглощена другим.

— Не стоит, Джейн, — твёрдо пресекает он, кивнув мне и сделав шаг. — Думаю, скоро увидимся.

— Надеюсь, — остаётся промолвить мне, наблюдая, как он отходит к Альваро.

Слышу, как тот отдаёт приказ поменять машину, кивая на искореженный с двух сторон кузов, словно его пытались разодрать бивни слонов, а затем Альваро взглядом даёт мне понять, что пора расположиться на борту.

Поднимаясь по трапу рядом с ним и чувствуя слабость в ногах, я не оборачиваюсь на всё ещё стоящего Энтони, который, знаю, прожигает мне спину хмурым взглядом голубых глаз.

***

Поблагодарив милую и любезную бортпроводницу за принесённую аптечку и стакан воды, я подхожу с этим к молчаливо сидящему в бежевом широком кресле Альваро.

Предугадываемая роскошь его частного самолёта всё равно поразила меня, когда мы разместились в салоне. Взлетели через десять минут, и в голове промелькнуло то, что нас так легко, без досмотра и волокит, допустили до полёта. Деньги и власть решают очень многое, жаль только, что их наличие не может утихомирить внутренний раздрай, не проходящий даже в обстановке панелей из красного дерева, накрытых столиков с вкусно пахнущей едой и удобнейших кресел.

— У тебя ведь были подозрения ещё тогда, когда я возмущалась в твоём кабинете и обвиняла в отравлении папы, — присев рядом с Альваро, который, откинув голову и прикрыв веки, будто дремал, я задумчиво уставляюсь на «красный крест» крышки аптечки. — Ты ведь уже тогда что-то понял о Монтере, не так ли?

— Не совсем, — он неспешно открывает глаза и отстёгивает свой ремень безопасности. — На тот момент ещё не знал, что сукин сын имеет лаборатории.

— А та папка… На которой «H.Ltd». Там ты хранишь компромат на «Эрерру»? — едва договариваю очевидный вопрос, Альваро тянется рукой к аптечке, но она тут же отстраняется мною. — Нет. Я сама.

Не могу дать объяснения своему порыву, но чувствую колоссальную потребность дотронуться до его кожи. Хотя бы так…

— Уверена?

Альваро приподнимает одну бровь, хитро поглядывая на меня, но я уже вовсю достаю ватные тампоны, антисептик и небольшие пластыри.

— Ты не ответил на вопрос, — наклонившись к нему так, что прядь моих волос касается аккуратной щетины, строго озвучиваю вновь.

Обрабатываю руки, попутно осматривая участки на грубом лице, куда вонзилось стекло.

— Как грозно, — он тихо и коротко шипит, когда первый крупный осколок ложится на развёрнутый бинт. — Можно подумать, ты собираешься не вытаскивать их, а вгонять в меня. Для усиления эффекта допроса.

— Спецэффекты на допросах — твой конёк, Альваро, — состроив ему рожицу, достаю ещё один поменьше, сразу прикладывая на место пореза смоченную ватку.

«Пациент» демонстративно закатывает глаза, и я замечаю, как прячет мрачную улыбку. И, позволив короткой тишине повиснуть между нами, Альваро всё-таки произносит:

— Не компромат, а информацию, — морщится из-за крупного куска в скуле. — Всё верно, эта папка на Леандро.

— У тебя и на Райли есть досье?

— Именно.

— И всё же… Когда ты понял? — я обеспокоенно оглядываю его черты, мягко касаясь кончиками пальцев линии челюсти и морщин. Осторожно поворачивая лицо под разные углы.

А вдруг какие-то мельчайшие частицы останутся под кожей? У меня нет с собой даже пинцета… А какая-нибудь лупа вдобавок была бы идеальна, но увы.

— Когда Райли выиграл выборы, — внимательно следя за мной, негромко проговаривает Альваро. — Окончательно убедился, когда приняли закон. Но так как ты молчала о мефенамовой кислоте до благотворительного вечера, я никак не мог понять, как именно они убрали Эдварда, подведя всё под обычный инфаркт.

Я поджимаю губы, киваю и берусь за последний осколок над тёмной густой бровью.

— Твой информатор надёжен? — неожиданно спрашивает Альваро, пытаясь поймать мой взгляд, и, держа указательным и большим пальцем выуженное стекло, я даю себя пленить.

— Надёжна, — намеренно поправляю, не видя смысла впустую изводить его. Такие глупые девичьи интриги не для меня. — Без неё я бы не обратила внимания на несостыковки в медзаключении о смерти. Но не хочу, чтобы ты о ней знал.

Ощущается, как самолёт медленно, но верно набирает всё бо́льшую высоту, и в этот раз молчание затягивается надолго.