Оказавшись в более выгодной позиции, «незабудки» мгновенно накрыли эсминцы ракетным залпом и огнем среднего и малого калибра на пределе скорострельности. Весьма удачно – еще десяти-пятнадцати единиц вражеской эскадры можно было теперь не опасаться. Остальные, поменявшись ролями с преследуемыми, вовсе не спасовали, а приняли условия огневой дуэли, пусть и не на самых выгодных для себя условиях. Егор прекрасно понимал мотивы их поведения: легкие корабли пытались таким образом сковать «незабудки», удержать их на месте, подставив под удар идущих следом русских линкоров и тяжелых крейсеров.

Что ж, вполне естественное желание. Звонарев отдавал должное храбрости неизвестных ему людей, их выучке и боевому духу. Но при всем своем уважении к ним капитан-лейтенант делал все от него зависящее, чтобы как можно больше офицеров и матросов, носящих ту же форму, что и он сам, слились навсегда с пустотой.

«Незабудки» разом набрали скорость, увеличив дистанцию, и вышли из боя. Затяжная схватка их вовсе не устраивала. И вновь начались смертельные салочки-догонялочки с переменным успехом – то загонщикам удавалось сделать удачный выстрел, то дичь умудрялась чувствительно отмахнуться. Но теперь и те и другие удвоили осторожность и старались не лезть на рожон. Так что вывести из строя корабли противника не удавалось ни тем, ни другим.

Главные силы русской эскадры отставали все больше и больше, и в какой-то момент командование передало на эсминцы приказ прекратить преследование. Соперники находились почти на самом краю системы. «Незабудки» легли в дрейф на значительном отдалении от русских кораблей, но так, чтобы они наблюдались уцелевшими сенсорами. Обеим сторонам требовалось, образно говоря, перевести дух, взять паузу, чтобы привести себя в порядок и собраться с мыслями – впереди уже вполне отчетливо маячил неотвратимый призрак новой схватки…

– Как ты? Ранен? – Куприянов косо посмотрел на Антона, но тут же перевел взгляд на свой снятый с головы шлем, вскользь задетый импульсом, и с досадой матернулся. Следователь очумело взглянул на него, еще не вполне отойдя от бедлама скоротечной сшибки и оттого не слишком понимая смысл обращенных к нему слов.

Они находились в центре институтского вестибюля, укрывшись за высоким бортиком огромного фонтана. Рядом с ними, и у бассейна, и за другими импровизированными укрытиями, расположились остальные спецназовцы. «Ланцелоты» замерли чуть в стороне, ближе ко входу в институт, контролируя обстановку.

Угораздило же их нарваться на местную охрану! Логично было бы предположить, что все сотрудники института разбежались по укрытиям, когда «Паллада» нанесла орбитальный удар по планете, но нет, остались еще, оказывается, исполнительные служаки! Хорошо еще, что спецназовцы, как только началась стрельба, сумели с помощью какого-то хитрого, неизвестного Антону прибора «свести с ума» институтский командный компьютер, иначе всю группу попросту выкосили бы автоматические оборонные комплексы. Правда, и так «ярославичи» потеряли четырех человек убитыми и троих ранеными, причем один находился в очень тяжелом состоянии. Сейчас его спешно потащили обратно на «Атлас». Да еще, как на грех, у одного из «Ланцелотов» метким выстрелом какого-то охранника заклинило блок с ракетной установкой. И все это в самом начале операции!

Так что взвинченное состояние майора Куприянова было вполне объяснимо.

– Все в порядке, – вяло отмахнулся Антон. Спецназовец кивнул, надел шлем и, пригнувшись – стопроцентной уверенности, что они положили всех охранников, пока не было, – начал пробираться к следующему бойцу.

Каланин достал походную фляжку и сделал несколько крупных и жадных глотков. Руки ощутимо подрагивали, указывая на недавно пережитый хозяином стресс. Трассеры очередей, огненные шары от взрывов гранат, стремительно перемещающиеся под огнем спецназовцы. У кого угодно голова могла пойти кругом. Антон задумчиво посмотрел вслед ушедшему майору. Да, уж он-то точно не испытывает никаких дурацких рефлексий по поводу произошедшего столкновения. Скорее наоборот, в таких ситуациях Куприянов чувствует себя как рыба в воде. Каланин вспомнил, насколько четко, с отлаженной до автоматизма грацией майор качал маятник под выстрелами охраны, давая возможность своим бойцам рассредоточиться и занять места в укрытиях. Он словно предлагал противнику: вот же я! А ну-ка, попробуйте меня достать!

Едва заметно вздрогнул пол – мобильные платформы не спеша поползли вперед, действуя в соответствии с заложенной в них эвристической боевой программой, нацелив оружейные блоки в направлении «наибольшей вероятности появления противника», готовые начать стрелять в ту же секунду, как только будет обнаружен неприятель. Прикрываясь их броней, следом двинулись «ярославичи». С резким шипением выстрелил реактивный гранатомет – одному из спецназовцев не понравилось что-то, и он на всякий случай решил отработать по подозрительному месту.

– Что там у тебя? Совсем охренел, в помещении из своей бандуры садишь?! Давай двигай, не отвлекайся! – недовольно повернулся на шум Куприянов. Верзила понятливо мотнул головой и споро бросился вслед за остальными.

«Ярославичи» быстро продвигались вперед, заученно проверяя попадающиеся по дороге помещения. Удар ногой в дверь, взгляд на сенсор, фиксирующий движение, выстрел – если нужно… чисто! Дальше! В принципе, наверное, можно было обойтись простым сканированием ручными хомодетекторами, но из-за спешки при подготовке операции их, похоже, банально забыли на корабле, и по этому поводу майор несколько раз весьма цветисто высказался в адрес своего зама.

Капитану до жути не нравилось все происходящее. Антон, естественно, не знал, за каким хреном, собственно, они лезут, но желание расспрашивать у него не возникало. Не та ситуация! Оставалось надеяться, что в итоге его не ждет импульс в затылок, ведь это можно было сделать значительно раньше, да и тащить в такую даль не требовалось. Единственное, что он мог сказать со всей определенностью, за ним ненавязчиво, но очень внимательно приглядывали. Как только следователь пытался отдалиться от группы, рядом мгновенно оказывался один, а то и двое бойцов. Впрочем, это легко можно было списать на негласную опеку самого слабого звена их отряда.

Примерно через полчаса, миновав несколько исследовательских секторов с расположенными в них многочисленными лабораториями они вошли в корпус в виде заглубленного купола, стоящий несколько на отшибе, за дополнительным ограждением, и вскоре оказались в широком тоннеле, уходящем куда-то под землю. Низкий свод опасно нависал над головой, давил на психику, вызывая опасение, что вот-вот обрушится. Освещение толком не работало, лишь аварийные плафоны едва-едва разгоняли темноту. Практически сразу, всего-то через два витка вниз, им преградила путь мощная дверь, способная, судя по ее внешнему виду, выдержать ядерный взрыв. Приятным сюрпризом для «ярославичей» оказалось полное бездействие автоматических огневых точек возле ворот – похоже, они разделили судьбу наземных. Штатные заряды, имевшиеся на вооружении спецназа, вряд ли могли помочь в решении этой проблемы. Вот тут-то и пришел черед «Ланцелотов» показать то, на что они способны. Платформы заняли позицию и, когда люди отошли далеко назад и укрылись в безопасном месте за поворотом, ахнули по препятствию специально предназначенными как раз для таких случаев ракетами.