– Вот и хорошо. – Я крепко ее обнимаю. – Потому что я тебя ее пущу.

– Я не помешаю? – спрашивает Вероника, вскинув брови.

Я густо краснею и пожимаю плечами, а она улыбается, кивает и оглядывается через плечо. Кэл стоит в одиночестве и зло смотрит на бывшую Старейшину.

– Он хотел поговорить с тобой, пока не началось разбирательство.

– Да, конечно, – отвечаю я, но Вероника качает головой.

– Не с тобой, Ханна, а с твоей девушкой. – Вероника провожает удаляющуюся Морган взглядом и толкает меня бедром. – Ты с ней счастлива.

– Да, очень.

– Наверное, это значит, что мне можно больше не ненавидеть ее. – Вероника усмехается.

Я драматично закатываю глаза, но радуюсь минутке веселья перед весьма неприятной процедурой.

Леди Ариана выходит из дома со Старейшиной Хадсоном и какой-то женщиной. По земле прокатывается дрожь, прерывая шепотки.

Когда Хадсон начинает говорить, его голос наполняет воздух энергией грозы.

– Кэтрин Китинг, вы признаны виновной в нарушении наивысшего закона Совета. Вы отнимали магическую силу у ведьм и ведьмаков и провоцировали их гибель. За эти преступления вы лишаетесь дара и изгоняетесь из общества.

Незнакомка, которую я принимаю за Старейшину Кровавых Ведьм, выступает вперед и достает из поясных ножен длинный нож.

Безумные голубые глаза Китинг вспыхивают в лучах заката.

– Я делала лишь то, что следовало. Десятилетиями я пыталась подтолкнуть Совет к будущему, но вам сил не хватало шевельнуться.

Не скользни почва вверх по ногам Китинг, я подумала бы, что другие Старейшины вообще не услышали ее оправданий. Их лица совершенно бесстрастны.

– Из-за секретности мы потеряли больше наших людей, чем в результате всех моих действий. – Китинг дрожит, потому что Старейшины готовы на нее наброситься. – Еще не поздно. Пока что есть время все исправить. Мы можем выйти из тени. Нельзя нам прятаться от регуляров.

Старейшина Кровавых Ведьм перерезает связывающий жгут на запястьях Китинг и поворачивает ей одну руку вперед, ладонью вверх.

– Нет! – Китинг пытается сопротивляться, ее голос срывается. – Не надо! Пожалуйста, не надо! Кристин, ты меня знаешь. Я хотела сделать как лучше для кланов. Вместе мы все исправим.

– Тех, кого ты погубила, не вернуть, Кэтрин! – строго говорит Старейшина, плавно рассекая лезвием ладонь Китинг, а я думаю о мальчишке из Кровников, который умер в больнице как раз в тот день, когда мы дотла спалили «Холл Фармасьютикалс». – Больше ты нам не навредишь. – Кристин прижимает ладонь к окровавленной пятерне бывшей коллеги.

Китинг кричит от боли: Кровавая магия продирается сквозь ее тело. Я заставляю себя смотреть, как Старейшина Хадсон подходит к ней с пузырьком в руках. Он наклоняет пузырек к губам Кэтрин, и сочетание магий методично уничтожает дар ведьмы.

Боль и страдания Китинг не притупляют горе, которое она причинила. Папа погиб. Сара, Арчер, Зои, бабушка с дедушкой и многие другие потеряли силу, которую оттачивали годами. Совершенно справедливо, что теперь и Кэтрин лишают дара.

Преступница или нет, но смотреть, как разрушается магическая сущность ведьмы, тяжело.

По окончании ритуала Китинг оседает на землю, дрожа и трепеща. Агенты Совета подходят к ней и заставляют выпить еще одно снадобье, которое никогда не позволит ей говорить о кланах и о магии.

Мы долго обсуждали, надо ли стирать Китинг память, но в итоге решили, что лучшим наказанием для нее будет прожить остаток жизни, помня о том, что она потеряла.

Впрочем, эти годы она проведет под стражей на закрытом объекте Совета.

Когда Китинг уводят, никакого торжества нет. Нет ни смеха, ни головокружительного чувства победы. Есть только боль, гулкое эхо горя и страданий. И память о тех, кого мы потеряли. Я отправляю эсэмэску Зои, мол, все закончилось, цель достигнута. Пару минут спустя прилетает ответ-напоминание, что это еще не конец: нужно найти способ вернуть потерянную магию.

Сложная реабилитационная часть миссии только начинается.

Жизнь возвращается в нормальное русло.

С маминой подачи у меня новый проект – «Спаси выпускной класс», что означает полный отказ от встреч с друзьями и развлечений, пока не ликвидированы хвосты. Учителя в основном доброжелательны, с учетом всего, что говорят в новостях о Бентоне и его родителях, но количество заданий не уменьшается.

Возвращение жизни в нормальное русло подразумевает не только учебу.

Я прислушиваюсь к совету Вероники и позволяю маме найти для меня психотерапевта. У меня пока было лишь несколько сеансов, а подвижки уже есть – ухожу я всегда в лучшем настроением, чем прихожу. Но если захочется открыться тому, кто в состоянии понять все мои проблемы, Совет сможет подыскать специалиста из Стихийников, пусть даже только для телефонных консультаций.

Вечером в четверг, в самом конце октября, звонит бывшая начальница Лорен и спрашивает, не отработаю ли я пару смен во время ажиотажа на Хэллоуин. Хвосты я, наконец, ликвидировала, а личные сбережения истратила на принадлежности для рисования, поэтому соглашаюсь.

В пятничный вечер я оказываюсь в «Полете у ночного котла». Магазин кишмя кишит туристами! У нас аврал – в сборе все служащие, ну а посетителей столько, что не протолкнешься. За кассой мне помогает Куинн, небинарный первокурсник Государственного университета Уинстон-Салем. У Лорен он два месяца, но пробивает чеки и упаковывает покупки быстрее меня, работающей в «Котле» практически всю свою сознательную жизнь.

Я сканирую очередному покупателю последний товар, исключительно жуткого сушеного скорпиона, и передаю его Куинну. Тот обертывает хрупкую тварь в защитную бумагу, потом кладет в пакет.

– С вас – шестьдесят два доллара тридцать девять центов, – объявляю я, и молодая женщина в черном, обвешанная украшениями из темного серебра, прокатывает карту.

– Спасибо за покупку в «Полете у ночного котла»! – Куинн улыбается так лучезарно, что Лорен могла бы им гордиться. – Приходите к нам еще!

Очередь продолжает двигаться, но мой взгляд то и дело останавливается на человеке в торговом зале. Детектив Арчер пришел около часа назад. По словам Куинна, теперь он здесь частый гость.

Уверена, заглядывает сюда Арчер, конечно, из-за Лорен, но периодически замечаю, как он читает названия книг, посвященных магическим свойствам трав, и трогает пучки розмарина. Похоже, остался в его душе уголок, тоскующий по потерянному дару.

Когда я вижу его в магазине, сердце кровью обливается. Примерно так же болит оно, когда Джемма рассказывает, как приезжает сюда заниматься с Лорен. Новое хобби ее по-прежнему увлекает, хотя что именно вызвало интерес, лучшая подруга не помнит.