Меня бесит, что не могу ей ничего подсказать. Как мерзко, что между нами снова появились секреты! Но Джемма сделала свой выбор, и, пока я не убедила реформирующийся Совет позволить мне выложить подруге всю правду (а я намерена убедить в этом Старейшин), доверия ведьм я не обману.

Мы с Куинном рассчитываем очередного покупателя. У следующего в очереди воротник поднят, волосы скрыты шляпой, темные очки закрывают бо́льшую часть лица. А вот товар я не вижу.

– Чем могу вам помочь? – спрашиваю я и, не дождавшись ответа, замечаю, что из-под шляпы выбилась розовая прядь. – Элис?

– Тише, Хрустальная Принцесса! Хочешь устроить сцену?

Я закатываю глаза. Элис смотрит через плечо, потом через другое и еще ниже опускает поля шляпы.

– Зачем ты вернулась? Нужно протестировать парочку оскорблений?

– Сегодня у меня шоу в Бостоне. Вообще-то в загашнике есть прикол про траву, но в таком случае получается, что ты наркоша.

Куинн откашливается и смотрит то на Элис, то на меня.

– Ты знаешь ее… или как?

– К сожалению, знаю. – У кассы – буквально пара человек. – Справишься без меня?

– Конечно. – Куинн вбивает код. – А Кэл сегодня появится?

– Без понятия, – вру я. На самом деле я прекрасно знаю, где сейчас Кэл, но поклялась молчать.

В тот день у леди Арианы он выяснял у Морган, как Кровавая магия может повлиять на постоперационную реабилитацию. Отец Морган случайно услышал разговор и помог Кэлу связаться со своим другом из Кровников, который занимается пластической хирургией в Лос-Анджелесе.

Благодаря сочетанию современной медицины и магии Кэл вернется к нам через две недели, причем полностью восстановившийся после пластики.

Уезжая в Калифорнию, Кэл нервничал, что реабилитацию будет контролировать Кровавый Ведьмак. Однако он не только волновался, но и радовался. Думаю, тот факт, что Кровники сотрудничали с нами во время рейда на «Холл Фармасьютикалс», помог Кэлу принять окончательное решение.

– Скоро вернусь, – обещаю я Куинну и вывожу Элис через дверь с надписью «Только для персонала». В подсобке нам не помешают.

Элис снимает шляпу. Розовые волосы падают на плечи, очки ведьма поднимает на макушку.

– Что привело тебя в «Котел», Элис?

– Ты. – Она снимает кольцо со среднего пальца и вытаскивает тонкую иглу из желобка во внутренней поверхности. – Говорю же, у меня шоу в Бостоне, а еще я занимаюсь с Фитцем и Элли, родителями Морган.

– Я знаю, кто они такие.

Элис закатывает глаза.

– В общем, они научили меня, как отпускать чужую кровь из-под магического контроля. – Ведьма прокалывает подушечку своего пальца и морщится, когда появляется бусинка крови. – Дай руку!

Я неохотно выполняю ее просьбу. Элис проводит окровавленным пальцем по моей ладони. Когда она поднимает руку, крохотная ранка уже затянута под воздействием магической силы. Красный мазок жжет ладонь, а потом – раз! – и впитывается в кожу.

– Что это было? – Я тру место, где исчезла кровь.

– Я тебя отпускаю и прощаю случившееся в Нью-Йорке. Надеюсь, ты ответишь взаимностью. – Элис густо краснеет и убирает волосы за уши. – Я, конечно, корчу из себя мажорку, но искренне считаю: то, что мы вместе сделали… то, что ты сделала для защиты не только своего ковена, но и всех нас… мегакруто.

В ее словах столько неожиданной теплоты и сердечности, что я не могу не улыбнуться.

– Спасибо, Элис. Большое спасибо!

– Не за что. – Элис надевает очки. – К тому же я думаю, пульс у тебя должен подскакивать только от твоей подружки. – Даже за стеклами очков видно, как Элис двигает бровями, и теперь краснею я.

– Мы сейчас обнимемся и поклянемся в вечной дружбе?

– Ага, как снадобья-пить дать! Мерзятина какая! – Элис содрогается, но меня прикольное шоу смешит. – Ладно, пока!

– Заглядывай – не стесняйся!

Уходя, Элис показывает мне средний палец, но в ее исполнении этот жест лучше любых слов.

* * *

Вампир на экране признается в любви смертной девушке, но мы с Морган не обращаем на героев фильма ни малейшего внимания.

Мы остались вдвоем без надзора взрослых впервые за черт знает какое время, и пальчики Морган запутались в моих волосах. У мамы сегодня вечерника, а мы должны были раздавать сладости к Хэллоуину, но бросились обратно в дом, едва машина родительницы скрылась из вида.

Когда Джемма встала, чтобы сделать еще попкорна, Морган посадила меня к себе на колени, и мы слились в поцелуе. Теперь она уже не перебирает мне волосы, ее руки скользят по моей спине, пальчики ныряют под подол футболки, ладони прижимаются к теплой коже.

Морган отстраняется, чтобы запечатлеть на моей шее свежие поцелуи. Кровавая магия растекается по телу, и, о Богиня, я насытиться не могу своей девушкой!

От моей энергии воздух в комнате дико вихрится и треплет наши волосы. Заметив, что ветер усилился, Морган чуть отодвигается.

– Нельзя, чтобы Джемма увидела, – шепчет она.

– Не могу сдержаться! – Я закрываю пылающее лицо руками, чтобы осадить магию. Ветер постепенно стихает. – Когда ты целуешь меня там, у меня по телу – мурашки, а потом… такая воздушная реакция.

Морган поправляет мне волосы. Лицо у нее серьезное, от игривости не осталось и следа.

– Ты приняла решение?

– Какое?

Морган кусает нижнюю губу.

– О Бентоне.

– Нет, – отвечаю я и мрачнею.

После возвращения в тюрьму Бентон пишет мне письма чуть ли не ежедневно. Он хочет меня видеть и извиниться лично, но я пока не знаю, чего хочу сама. Выдержу ли встречу с ним? В самый критический момент он мне помог. А новая версия Бентона, парень без воспоминаний Охотника, не представляет, почему вредил мне.

– Прямо сейчас решать не обязательно. – Морган поправляет мне последнюю непослушную прядь. – Но, похоже, письма не прекратятся, пока ты не определишься.

– Не собираюсь говорить о нем. – Я наклоняюсь к ней, мой рот приближается к ее губам. – Только не сегодня.

– Кто хочет попкорн?! – Голос Джеммы оглашает комнату, и мы чуть ли не отскакиваем друг от друга. – Фу! С вами двумя всегда так! – Она ставит блюдо с попкорном на журнальный столик. – Мне уйти? Да! Наверняка!

Я слезаю с колен Морган, зачерпываю горсть попкорна с маслом и отправляю зернышки в рот.

– Не валяй дурака! Иди сюда! – Я двигаюсь, чтобы на диване освободилось место. – Киномарафоны мы устраиваем с тех пор, как наши родители решили, что мы слишком большие для забавы «сласти или страсти». Ну и не пропускать же наш последний Хэллоуин в Салеме!

– Даже думать о следующем годе не хочу! – Джемма кладет мне голову на плечо. – Я с тобой расстаться не готова!