не отвертелась.

Мужчина коротко усмехнулся, отчего Кире стало совершенно не по себе. Обстановка и так была, мягко говоря, нерасполагающая.

– Мы так не работаем. Никакого принуждения, все по доброй воле.

– Без принуждений вы застрелили человека у всех на глазах?

– Как мы разбираемся с собственными, хм, сотрудниками – это наше дело. С союзниками же только открытый диалог.

Теперь уже Кира позволила себе усмехнуться. Вернее, заставила себя это сделать.

– Когда погибла первая ведьма, мы обманулись, как и все вокруг. Посчитали, что она залезла туда, куда не стоит соваться живым, – попробовала приоткрыть завесу тайн Котерии.

– И стали молча следить за ситуацией, надеясь, что эти тайны приплывут к вам в руки бесплатно, – не удержалась Кира. На вежливом лице собеседника скользнула тень раздражения, и Кира прикусила язык. Ее дар был полезен, чтобы навести шуму, но вряд ли поможет ей выбраться отсюда невредимой.

– Решили не вмешиваться. Со второй ведьмой картина резко изменилась – две, не связанные между собой девушки, уже не могли быть случайностью – человек, а не мифические силы, руководил процессом. Тем более что между ними была еще одна, неудавшаяся жертва.

– Неудавшаяся жертва? – Кира удивленно вскинула брови.

– Да, ведьма попыталась дать отпор, пусть и черпая силу не самыми гуманными методами. К сожалению, о том, что она была единственной, кто видел его и выжил, мы поняли слишком поздно – к этому моменту она была мертва. Конечно, еще есть ты. Но Кристоф добрался до тебя раньше, чем наш таинственный «недоброжелатель».

– Вы читаете все переписки?

– Когда это требуется, – лаконично ответил мужчина без капли наигранного смущения.

– Но я не отправляла то сообщение…

– Отложенная отправка с чужих номеров – технология не сложная. Главное, оно пришло нужному адресату.

– То есть вы почти с самого начала знали, что Котерия здесь ни при чем.

– Котерия – быть может, но не дилеры. Я все больше уверяюсь, что эту кашу заварил один из них. Интересное совпадение, что Рой проснулся именно в тот момент, когда дилер был рядом…

Кира поежилась. Раскрывать всю правду не хотелось. Случайности, совпадения – кто поверит в это?

– Бред. Зачем ему это нужно? Дилеры живут за счет людей.

Мужчина медленно поднял руку и, не сводя с Киры пристального взгляда, начал медленно загибать пальцы.

– Разорвать собственный пожизненный контракт. Получить абсолютную власть. Социопатия, развитая за столетия одиночества. Я могу долго продолжать.

– Или кто-то подставляет их намеренно. Чтобы в решающий момент они не смогли помочь.

– Смешно, – мужчина действительно усмехнулся, но глаза так и остались бесстрастными.

Кира поднялась, собираясь завершить неприятный разговор, но мужчина резко сменил тон.

– Однажды я уже слышал историю, подобную твоей, – она замерла на месте и, кажется, перестала дышать, – про дилера, полюбившего смертную. Это было в прошлом веке.

– И чем она закончилась?

– Они оба погибли, насколько я знаю.

– Спасибо, познавательно, – едко отозвалась Кира.

– Хаос, Рой, апокалипсис. Ты уверена, что не твой дилер стоит за этим? – Его тон оставался отстраненно вежливым, будто они обсуждали прогноз погоды, но этот разговор нравился Кире все меньше.

– Зачем вы позвали меня?

– Возможно, это переломный момент. Мы зашли на неизведанную территорию. Ни предсказаний, ни мифов, ни легенд. Вернее, сказка про апокалипсис есть у всех народов. Конец света давно будоражит людей, но все эти истории страдают убийственным фатализмом.

Кира хмыкнула.

– Я даю вам карт-бланш. Тебе, другим ведьмам. Докажите, что вы чего-то стоите.

– Кому доказывать? Вам?

– Хотя бы себе, – он улыбнулся. – Никто из Ковена больше не будет мешать.

– Почему вы говорите это мне?

– Потому что ты будешь действовать. Либо ты добьешь дилера, либо остановишь хаос. Меня устроят оба варианта.

– А если у меня ничего не выйдет?

– Тогда ты умрешь.

– Все умрут.

– Все однажды умирают, это неизбежно.

– Цинично.

Он пожал плечами и тоже поднялся в знак того, что беседа окончена. Но закипевшая злость уже не позволяла Кире молчать.

– Мне не нужно ваше разрешение. Вы проще дадите всем погибнуть, чем допустите власть в чужие руки.

– Не в чужие. Я не допущу средоточие власти в одних руках. Зачем, по-твоему, существует Ковен? Почему никто не противится нам? Почему даже ведьмы признают эту необходимость? Никто не должен быть богом, Кира. Разве я не прав?

Щелчком пальцев он заставил дверь открыться перед гостьей. И вновь улыбнулся в ответ на ее удивленный взгляд, но ничего не сказал. Конечно, не стоило наивно полагать, что Ковен Роз – чисто людское изобретение, иначе история бы кончилась очередной инквизицией. Но загребать жар чужими руками любят все представители «официальной» власти.

Только когда она уже схватилась за ручку двери, он тихо добавил:

– Иди до конца, тебе уже нечего терять.

Выйдя из здания, Кира достала телефон и набрала номер Авроры.

Факир и Винчестер

Месяц спустя

Степан ругался нескончаемо. Первую неделю он делал это громко, с присущими ему спецэффектами – но публика была неподходящая, практикующих ведьм не запугаешь хиленьким лихо, связанным экзорцисткой «по рукам и ногам». Со второй недели он замолк и отрывался, только когда Аврора оставалась одна. Но она валилась с ног в такой усталости, что просто не обращала внимания. Под конец месяца он почти затих и выходил лишь на краткие диверсии. Запасы заряженной воды иссякали.

В первую же неделю Аврора убралась. Генеральной чисткой она не занималась с двенадцати лет, когда осталась жить тут одна. Ей безумно надоело, что все приходящие ведьмы считали своим долгом закатить глазки и пофыркать от такого беспорядка. Взять в руки швабру и оттащить на помойку добрую половину дома оказалось проще. Теперь квартира выглядела просторной и даже светлой. По утрам Авроре неизменно казалось, что она проснулась не у себя дома.

С того дня, когда Рой проснулся, а Крис пропал, она принимала гостей ежедневно. Вся магическая часть Города бурлила, как раздавленный муравейник, и они с Кирой оказались в центре переполоха. Каждый день появлялись новые ведьмы и колдуны, предчувствующие надвигающийся шторм. Они звонили в дверь, пили на кухне новомодный пуэр и рефлексировали.

Страх полз по улицам, липкими щупальцами окутывал умы, разбивал вдребезги старые устои. Страх пах смертью, бежать от которой было невозможно. Бороться за свою жизнь, когда противник в тенях прокрадывался в твою голову, – нереально. Линия фронта пролегала в сознании, и как вывести ее за эти границы, не знал даже всемогущий Ковен. Как бороться с энтропией, с хаосом, разрушающим миры, если никто и никогда не пробовал?

Граф объявился через неделю. Пришел