– Ну как ты? Живой? – послышался взволнованный голос Селины.

Она сидела на корточках и с болью в глазах смотрела на Алана. Он попытался подняться – бок будто огнем прожгло. Ребро, наверное, сломал. Сволочь! Еще и правый глаз оплыл, еле открывается. С такими щелочками теперь, как и Рону, можно японцем прикинуться. Превозмогая боль, Трекер поднялся на ноги.

– Сможешь идти?

Селина обхватила его за талию, пытаясь помочь.

– Попробую.

Алан поморщился, оперся на ее плечо и поковылял к салуну.

На время Трекера решили устроить в подсобке. Из деревянных ящиков Селина соорудила импровизированную кровать, покрыв ее толстым слоем соломы. Конечно, не королевский будуар, но вполне приемлемо. В последние дни Алану и не в таких условиях отдыхать приходилось.

– Ну, ты у меня и красавчик, – улыбнулась Селина, осторожно вытирая кровоподтеки на его лице. – Надо бы немного поспать – полегчает.

Трекер только простонал в ответ. Сломанное ребро ныло так, что ни о чем другом и думать не получалось.

– До встречи с Фредом в храме я тут немного биологией занималась. Знаю, где одну чудо-мазь добыть – за секунду все как рукой снимет. Сейчас сбегаю.

– Нет! Рисковать не стоит.

Селина вздохнула, придумывая что-то еще.

– Тогда выпей это. – Она открыла бутылку водки и протянула. – Поможет, уже не раз проверено.

С помощью подруги Алан приподнял голову. После нескольких глотков обжигающей жидкости боль начала отступать, веки потяжелели и закрылись, мысли окутало вязким туманом, и Трекер погрузился в небытие…

Проснулся Алан от раскатистого смеха, доносящегося из салуна. Он быстро поднялся, вышел в зал и направился к Селине. На улице уже стемнело, а у стойки осталась всего пара посетителей. Видимо, приближался час Трепета.

– Мой герой вернулся, – улыбнулась девушка. – Совсем как новенький. Я же говорю – здесь сон лучше любого лекарства.

Спросонья Трекер не сразу сообразил, но у него действительно ничего не болело! Он потрогал бок, лицо, посмотрелся в висящее на стене зеркало – будто переродился. Значит, во время сна программа, отвечающая за тело, тоже перезагружается!

– Не ожидала, что ты такой ревнивец, – продолжала улыбаться Селина. – Чего ты на этого церба бросился? Я в твой бокал озверина вроде бы не подмешивала.

Алан нахмурился:

– Была причина.

Селина внимательно посмотрела на него.

– Не обижайся, я же шучу. Главное, чтобы…

И тут ее словно изнутри обожгла какая-то мысль. Выражение лица переменилось, глаза расширились, щеки зарделись.

– Так это… это те парни, что убили Фреда и других? Верно? – прошептала она.

– Точно. Пора новое гнездышко искать.

– Опять в развалины?

– Это не выход, – покачал головой Алан и задумчиво прикрыл веки. Через несколько секунд он встрепенулся и тихо произнес: – Пойдем в погреб, есть одна идейка.

– А как же эти? – Селина кивнула на изрядно подвыпивших клиентов.

– Не маленькие, сами сообразят, как налить.

– Хорошо. – Селина улыбнулась посетителям, подняла руку и игриво им помахала. – Мальчики! Я за товаром, командуйте здесь сами, пока я не вернусь.

В погребе было прохладно и тянуло сыростью. Алан огляделся. Полки заставлены заплесневелыми ящиками с вином. В углах – паутина. Под потолком тускло светила одинокая лампа. В углу, за двумя большими почерневшими бочками лежал скомканный тюфяк. Наверное, Рон здесь тоже иногда прятался.

Вроде бы место, где кроме маботов никто и появляться не должен, а все до мелочей продумано, реалистично. На всякий случай. Во Фризиуме все должно быть как в настоящем мире! Так решил доктор Фриз, а хорошим людям теперь из-за этого страдать придется.

Трекер посмотрел на съежившуюся от холода Селину и накинул ей на плечи свою куртку.

– Прости, мне будет нужен тот зеленый камень, а без него ты станешь очень уязвимой. Так что придется тебе какое-то время здесь посидеть. Ладно?

– Раз так нужно… – вздохнула она. – У нас в развалинах и похуже бывало.

– Я тебя снаружи запру, чтобы никто не подумал, что здесь кто-то есть. А то вдруг эти цербы вернуться надумают.

– И лампу выключить?

Трекер увидел, как она вся сжалась от безысходности.

– Нет. Брось что-нибудь под дверь, чтобы свет не пробивался.

Селина протянула амулет и жалобно посмотрела на Алана.

– Только ты недолго. Пожалуйста.

– Я постараюсь.

Алан обнял ее и, попрощавшись, вышел за дверь.

В этот раз жрецы не казались Трекеру такими уж жуткими. И в самом деле, кто они такие, чтобы их бояться? Обычные роботы без души и разума. Фантомы иллюзорные. Привалившись к стене, Алан наблюдал, как эти ряженные в балахоны монстры подплывают то к одному, то к другому прихожанину. Занимаются главной своей функцией – скачивают выработанные синкерами материалы.

Алан уже сообразил, что все эти световые столбы – потоки информации. Она аккумулируется под куполом, а затем переправляется в центральный храм, где находится главное хранилище – сердце Фризиума. Оттуда копии данных в образе Мертвого солнца отправляются прямиком к доктору. Потому-то Рон и сказал, что нужно прекратить эти ночные восходы. Без них виртуальный мир станет для Фриза бесполезным.

В голове Алана уже созрел план. Правда, еще совсем сырой, но с чего-то же нужно начинать. Сегодня он сделает первый шаг. Все должно получиться. Если только не…

От пронзившей разум догадки Трекер остолбенел. А вдруг жрецы скачивают не только данные с достижениями? Вдруг они узнают все, о чем думают синкеры? Как он раньше не сообразил? Не зря же Рон говорил, что даже в мыслях называл его Гостем, чтобы случайно не проколоться. Тогда… Тогда…

Трекер нервно почесал светящуюся на руке татуировку, подсознательно желая избавиться от предательского аксессуара. Так. Нужно успокоиться и все хорошенько обдумать. Что ему делать, если жрецы действительно читают мысли? Перевоплотиться, как Рон, в лизуна не получится – своей магией друг с ним поделиться не успел. Но ведь как-то Ллойд существовал в образе синкера до провала с отправкой письма?

От неопределенности и хаотичных мыслей Алана слегка потряхивало. Сердце бешено колотилось. Он даже почувствовал, как на лбу от напряжения вздулась вена. Если система все знает, то для чего плодить такой штат цербов? Зачем тогда нужна эта придумка с лояльностью? Как вообще эта лояльность определяется? Через мысли? Возможно. А что ему, собственно, известно на эту тему? Жрецы похожи на Фриза… Почему? Может, чтобы понять, каков подсознательный уровень положительных или отрицательных эмоций к доктору при взгляде на этот образ? Вполне правдоподобно. Так можно массу усилий сэкономить. У людей Фриза и без того работы хватает, столько всего нужно перелопатить, чтобы отсортировать и обработать достижения и открытия такого количества подопечных. Отличная идея! Но как тогда цербы с помощью эмиттеров видят лояльность? Наверное, тоже что-нибудь простенькое.