— Ну что, слабо откупорить такой ящичек? — с усмешкой в голосе проговорил Кудрин.

— Вы меня почтеннейший подполковник на «слабо» не берите, — пробасил отец Михаил, осматривая сейф со всех сторон.

— Да этому в рясе только затворы в иконостасе открывать, — зло сострил хозяин квартиры и вовремя остановился.

Между тем, отец Михаил выпрямился, внимательно посмотрел на Борисова, потом засучив рукава рясы, медленно опустился на колени и трижды перекрестился.

— Ну, это только для товарища Кудрина, по его большой просьбе, — сделав паузу, сказал он и, положив правую ладонь на металлическую гладь сейфа, протяжно продолжил, — сейчас мы подружимся с ним, мне ведь когда-то приходилось иметь дело с такими английскими замками.

За спиной отца Михаила воцарилась тишина, было слышно, как тикают ходики на стене у комода. Стоять на коленях было не просто, на лбу появилась испарина, да и ряса путалась в ногах.

Приложив ухо к циферблату, он стал медленно вращать его ручку; и так прошло еще минут десять. Тишина становилась плотной, напряженной, никто попусту не ронял слова.

— С ним надо быть очень деликатным, как с женщиной, — усмехнулся он, — в этом сейфе помимо всего имеется двойная щеколда с внутренней пружиной, которая задерживает замок, если не знать секрета.

— А вот и секрет, — повысил голос отец Михаил и как-то даже небрежно пальцем нажал на головку одного из трех болтов, которыми был заклепан замок.

Головка болта со скрежетом отошла в сторону и сейф… открылся.

Хозяин квартиры с раскрытым ртом, удивленными глазами смотрел на все происходящее и, казалось, что потерял дар речи.

— Вот так-то, английский сейф русскими руками открыли, — вздохнув, улыбнулся Кудрин.

— Впервые вижу, чтобы поп открывал сейфы, что у Вас все такие? — пришел в себя Борисов.

— Ну, во-первых, это не наш священнослужитель, — проговорил Кудрин, — я попросил его как специалиста в прошлом по такого рода работам проконсультировать меня, а во-вторых, мне надо было убедиться, да и Вас убедить, что такие сейфы вскрываются и без автогена.

— Я начинаю понимать, — проговорил удивленный Борисов, — что открыть можно любой сейф, даже с самой ухищренной защитой от взлома.

— Вы же сами убедились, что этот английский ящик легко был открыт умелыми русскими руками, — сказал Евгений Сергеевич.

— Да еще какими умелыми, — хмыкнул Борисов переведя взгляд на отца Михаила.

— Ну вот, — проговорил Кудрин, можно сказать, что оперативный эксперимент закончен, и мы вынуждены Вас покинуть.

Попрощавшись с хозяином квартиры, они вышли на улицу.

— Спасибо большое тебе Михаил, — поблагодарил Евгений Сергеевич священнослужителя.

— Да чего уж там, я просто Вам долг возвратил, — пробасил отец Михаил.

— Если уже так, то для полного возврата долга еще один вопрос, кто кроме тебя мог бы вскрыть этот сейф? — спросил Кудрин.

— Да пожалуй, что никто, перевелись у нас мастера таких дел, все по мелочам работают, хотя я уже давно не в теме…

— Ну а ты подумай Миша, — настаивал Евгений Сергеевич.

— Ну, может быть, если, — и отец Михаил прищурив один глаз посмотрел куда-то в даль, а потом тихо произнес, — «Фома», знал я такого мастера. Но если он еще жив, то уже совсем старый и лет ему сейчас уже за семьдесят. Вот он, пожалуй, мог сработать такой сейф. Знаю, что он был одним из подельников известного вора в законе «Якута», с которым я познакомился на зоне.

— А где обитает этот «Фома»? — настороженно спросил Евгений Сергеевич.

— Раньше он проживал в районе Пресни, на Спиридоньевском переулке, я как-то один раз был у него дома. Это пятиэтажка и его квартира на первом этаже. Больше ничего не могу о нем сказать, прошло слишком много времени, да и я давно порвал все старые связи с этим миром…

— Благодарю Вас отец Михаил за помощь, — Кудрин вновь обратился к нему на «Вы».

Попрощавшись со священнослужителем, они сели в машину и поехали по ночной Москве.

— Ты вот что Рома, — сказал Евгений Сергеевич, наклонившись к своему подчиненному, — завтра утром сделай оперативную установку на этого «Фому» и если потребуется, то свяжись с оперативниками Краснопресненского РУВД.

— Есть, — коротко по-военному ответил Вольский, просчитывая в уме все свои дальнейшие действия.

Все утро следующего дня Кудрин занимался другими делами, от которых его никто не освобождал: вызывал к себе сотрудников отдела, давал поручения и прорабатывал с ними оперативные мероприятия. Где-то ближе к обеду в кабинет вошел Вольский и протянул листок бумаги, на котором четким подчерком была написана справка-установка на Фомина Вениамина Сергеевича.

— Так, — проговорил Кудрин, — значит «Фома» — это Фомин Вениамин Сергеевич, 1910 года рождения, проживающий по адресу: Москва, Спиридоньевский переулок дом 10, строение 3, квартира 2. Имеет три судимости за кражи, известный «медвежатник» по кличке «Фома», освободился из Пензенской колонии год назад и еще много чего интересного о нем…

Дочитав справку, Евгений Сергеевич поблагодарил Вольского и сказал ему, что через час они вместе выезжают в Краснопресненское РУВД. Когда Роман ушел из кабинета, Кудрин позвонил дежурному по Главку и узнал, что Кочетков на выезде и будет часа через два. Евгений Сергеевич, помня распоряжение полковника, взял чистый лист бумаги и написал рапорт о проделанной работе по краже из квартиры Борисова, а также данные из справки Вольского на нового предполагаемого фигуранта по этому делу — «Фому». Рапорт он отдал секретарше Кочеткова, а сам отправился в местную столовую.

Там было как всегда шумно и душно, звенела посуда, между столами с подносами буквально пробегали сотрудники этого большого здания, чтобы вовремя занять освободившийся столик.

Евгений Сергеевич успел занять такой столик, стоящий у окна в самом углу столовой и быстро принести на подносе любимый салат «оливье» и гороховый суп. К нему моментально подсел знакомый следователь с удивительно звучной фамилией — Колокольников, со смешным сильно вздернутым кончиком носа.

— Евгений Сергеевич, неужели это Вы, работаем который год в одном здании, а встречаемся крайне редко, да и то в столовой, — пробормотал он.

— Приветствую Вас также Иван Иванович, — с улыбкой оживленно ответил Кудрин, протянув руку для рукопожатия.

— Евгений Сергеевич, может быть расскажете что-нибудь новенькое? — спросил Колокольников, явно намекая на анекдоты.

Настроение у Кудрина было хорошее, да и ветерок, поддувавший из раскрытого окна, способствовал доброму расположению духа. Медленно прожевав очередную порцию салата, он не заставил себя долго ждать. В обеденный перерыв необходимо расслабляться.

— Значит так, — поднял он палец вверх, подпустив интриги, — у районного военкомата стоят толпы мужчин призывного возраста и все время прибывают новые. Все двери и окна окружены призывниками. Внутри военком с офицером подтягивают стол, чтобы успеть забаррикадироваться. Военком спрашивает у офицера: — Лейтенант, какого черта нужно было писать в повестках, что танки чистым спиртом заправляют?..