Колокольников громко загоготал, отчего его кончик носа еще больше вытянулся к переносице и чуть не подавился куском хлеба.

— Ну, класс! — сказал он, — а давай еще что-нибудь…

— Хорошо, еще один и все, — подытожил Кудрин.

— Парикмахерша, подстригая постоянную клиентку, жалуется той на жизнь: — Муж достал: утром ему дай, в обед — дай, вечером тоже дай!.. Клиентка с завистью в голосе тихо сказала:

— Счастливая ты, Люба, — а парикмахерша возмущенно в ответ:

— Какая счастливая? Он же на пузырь просит…

Иван Иванович снова громко рассмеялся, вытирая слезы, брызнувшие от смеха, а Кудрин завершил обед, поблагодарил его за компанию и, встав из-за стола, направился к выходу из столовой.

Созвонившись с заместителем начальника по оперативной работе Краснопресненского РУВД Олегом Захаровым, с которым был знаком уже не первый год, они с Вольским уже через несколько минут катили на служебной «Волге» в сторону Пресни.

Узнав цель приезда, Захаров попросил своих подчиненных принести ему материалы на Фомина. Время незаметно пролетело, пока они говорили об общих знакомых по учебе и работе; вскоре объемная папка, на которой крупными буквами было написано «Фома», уже лежала на рабочем столе Захарова. Он передал ее Кудрину, который сразу же погрузился в ее чтение. В папке было много разного о «похождениях» Фомина, но ничего нового о нем Евгений Сергеевич не узнал.

— Значит, он освободился и Пензенской колонии год назад? — спросил он у Захарова.

— Так точно Евгений Сергеевич, — ответил Олег, — «Фома» у нас личность известная и мы с особым вниманием наблюдаем за ним после освобождения. Хотя за этот год он вел себя тихо, нигде не «засветился» и вовремя отмечается в рамках административного надзора в местном отделении милиции. Да и ведет он уединенный образ жизни, практически ни с кем не встречается, но пьянствует часто. Это видно из рапортов участкового инспектора.

— А родственники у него есть? — спросил Кудрин.

— Была сестра, — ответил Захаров, — она его и прописала к себе после освобождения его из мест заключения. Тоже была одинокой и нелюдимой женщиной, так она буквально через несколько месяцев после приезда брата, попала в ДТП и погибла.

— Вот интересный, на мой взгляд, рапорт участкового инспектора, — проговорил Захаров и протянул Кудрину листок бумаги, написанный крупным подчерком.

Евгений Сергеевич взял в руки рапорт и углубился в его чтение. Из него следовало, что месяц назад участковый инспектор видел «Фому» на лавочке у дома, распивающим вино с каким-то молодым парнем, не проживающим в этих домах.

Пока они общались, Захаров через своих сотрудников попросил найти участкового инспектора, обслуживающего улицу, на которой проживает Фомин.

Спустя полчаса в кабинет Захарова вошел уже немолодой капитан милиции, с торчащими из-под фуражки седыми волосами.

— Капитан милиции Васин, — громко проговорил он, переступая порог кабинета.

Поздоровавшись с участковым инспектором, Захаров представил ему своих гостей и цель их приезда.

Капитан Васин обстоятельно доложил Евгению Сергеевичу о «Фоме, его жизни, а также о некоторых характерологических особенностях подопечного.

Кудрин поблагодарил его и попросил сопроводить в квартиру, где проживает в настоящее время «Фома». Уже через несколько минут, попрощавшись с Захаровым, все трое сели в машину и поехали.

Всю дорогу Евгений Сергеевич внимательно смотрел в окно и не узнавал многих улиц, старая Пресня строилась: появились новые высокие дома, плиткой укладывался тротуар, новые металлические вывески сверкали разноцветными огнями на фасадах магазинов.

Подъехав по адресу к пятиэтажному дому, они зашли в подъезд, где на первом этаже была квартира Фомина. Кудрин нажал пальцем на звонок, тот прозвенел, но никто дверь не открыл. Он еще несколько раз нажал на звонок, но — тишина.

— Погодите, товарищ подполковник, — проговорил участковый инспектор, — я зайду с тыльной стороны дома, там наверняка окна его квартиры выходят на дворик между домами.

Через несколько минут он вернулся в несколько возбужденном состоянии.

— Там в окне видно, что «Фома» лежит на полу, раскинув руки, я пойду за слесарем, будем дверь открывать, — проговорил Васин.

Прошло минут десять, пока участковый инспектор не возвратился вместе со слесарем, который железной «фомкой» поддел замок и открыл дверь. Они вошли в квартиру и увидели в комнате лежащего на полу, раскинув руки человека. Участковый инспектор подошел к лежащему, потрогал его шею и, закрыв тому глаза, тихо сказал: — Помер «Фома».

Судя по одежде, внешнему виду и убранству квартиры, это был совсем небогатый человек. Из глубоко расстегнутой рубашки были видны татуировки — мотивы блатного фольклора, русалка и пронзенное стрелой сердце.

— По этим татуировкам можно было вполне проследить этапы жизненного пути Фомина, — подумал Кудрин.

— Ну что, товарищ капитан, — проговорил он, обращаясь к участковому инспектору, — найдите телефон и вызывайте оперативную группу и врачей.

— А ты Рома, — обращаясь уже к Вольскому, сказал Евгений Сергеевич, — опроси соседей.

Когда они ушли, Кудрин очень осторожно, чтобы не оставить лишних следов, бегло осмотрел комнату. На столе стояли три бутылки из-под водки, причем две пустых, а одна почти полная. Рядом с бутылками одиноко стоял стакан и отломанный кусок черного хлеба, поверх которого лежал соленый огурец. На первый взгляд следов борьбы не было, да и видимых телесных повреждений на лице умершего не наблюдалось.

Размышления Евгения Сергеевича прервали входившие в квартиру работники милиции. Среди вошедших он с удивлением увидел следователя Колокольникова, с которым в обед сидел за одним столиком. Тот также увидев Кудрина, широко улыбнулся и прошел в комнату.

— Иван Иванович, — сказал Евгений Сергеевич, — от Вас никуда не скрыться, присаживайтесь снова за мой так сказать «столик».

Колокольников ничего не ответил, он достал из своей папочки несколько листов бумаги и приступил к осмотру места происшествия. Криминалист занялся поиском отпечатков пальцев, а вошедшие через несколько минут медики стали осматривать труп умершего.

Врач, осмотревший тело Фомина, как бы подтверждая размышления Кудрина, задумчиво произнес: — Смерть наступила приблизительно пять часов тому назад, но видимых телесных повреждений не наблюдаю. Возможно, смерть наступила от отравления спиртным, но более подробно опишу в акте вскрытия тела.

— Ну, надо же, — проговорил Евгений Сергеевич, — пять часов тому назад было еще раннее утро, а он позавтракал литром водки практически без закуски; так и у молодого человека мотор может отказать.

Закончив работу, врачи уехали и забрали тело Фомина в районный морг, а работники милиции еще целый час продолжали копаться в квартире Фомина, пока эксперт-криминалист не закрыл свой чемоданчик, показывая всем своим видом, что работа завершена.