— Что? — обычно невозмутимый Хар смотрел на меня во все глаза.

— Потом объясню, — пообещал я и тут же исправился: — Она сама объяснит. Вирна где-то там, Хар. Она жива!

По крайней мере, она была жива, когда слегка затопила Подводное ведомство.

Ты не могла выбрать другой момент, синеглазка? Я ведь почти спас тебя!

Лазерные лучи в очередной раз вспыхнули совсем близко, освещая коридор наши лица. Погасли, и через долю секунды продолжили свой танец.

— Сигнал потеряли не только мы, — отмечаю я. — Смотри, лучи все время идут по одной траектории.

— И отскакивают от камней, — кивает Хар.

— Очевидно, что стены сделаны из какого-то суперпрочного материала.

Я прислонил руку к кабине лифта и металл и камень отозвались на мою стихию. Сила въерха вспыхнула во мне.

— Нам нужно только пройти лучи и добежать до поворота.

Очень быстро, потому что отмеренные Родресом десять минут почти на исходе, а мы застряли здесь.

— Помнишь тренировки у Адмирала? — спрашиваю у друга.

— Такое забудешь!

— Никогда не думал, что мне это пригодится, но действуем так же. Представь, что это просто полоса препятствий. И если пройдем с первого раза, нас не заставят чистить туалеты.

И не отрежет руку или ногу?

— Тот камень и вот та глыба, а еще потолок, — указал я, и поинтересовался у Хара: — Готов?

Друг мрачно кивнул, а я смотрел теперь исключительно на лучи. Запоминая и считая про себя. Выверяя все до мельчайшего мгновения. То, как будем выбираться, мы единодушно решили не обсуждать.

— Раз! — скомандовал я, когда луч вспорол воду в валле от нас.

— Два! — ответил мне Хар.

Полвалла — и удар лазера в стену.

— Три! — одновременно.

Вспышка промелькнула возле наших лиц, погасла, погрузив коридор в темноту, и мы сорвались со своих мест. Я первым протиснулся сквозь заклинившие двери лифта, и побежал к ближайшему камню, считая шаги и минуты.

Лучи заскользили по коридору, будто подмигивая и обещая скорую и мучительную смерть, но после изматывающих тренировок Адмирала, я знал, что делаю. Сила ожила на ладонях, большой камень взлетел и защитил нас от луча, будто щит. Лазерная линия отбилась от стены и прошла стороной.

— Раз!

Упасть в воду. Прижаться к глыбе. Пропуская новый луч, вспоровший черные реки.

— Два! — почти прорычал я.

Поднырнуть под часть стены, защищаясь от удара.

— Три!

Вскочить. Вверх. Вверх.

Проползти по камням, почти задевая головой частично выживший потолок.

— Четыре!

Ухватиться за штыри арматур, в прорехе углядеть верхний коридор. Подтянуться, уходя от новой обжигающей нити.

— Пять!

Спрыгнуть с высоты в два валла в воду, надеясь не сломаться о какой-то камень.

— Бежим! — проорать, преодолеть расстояние до поворота в долю секунды и рухнуть с той стороны.

Сердце билось словно сумасшедшее, адреналин в крови зашкаливал, поэтому вынырнув, поднимаясь по стеночке, я не сразу почувствовал жжение на плече. В дыре куртки виднелся почти почерневший ожог.

— Ты как? — прохрипел Хар.

— Цел. Ерунда.

А вот то, что воды стало больше — совсем не ерунда. Как и практически обвалившийся верхний этаж. Лучей здесь не было, но были камни, огромные обломки стен, которые будто кто-то решил смять. Они почти заслонили от нас заклинившую наполовину приоткрытую дверь, и пришлось буквально раскапывать, расчищать себе путь.

Сначала с помощью силы въерха, а после, когда воды стало больше — с помощью обычной физической.

Осталось еще пара валлов, и в прорехе между камней я увидел комнату и девушку, прикованную к стене. Красные волосы падали на лицо, такого же цвета было пятно крови, расплывающееся на ее груди.

Вирна!

Все мое тело, всего меня прошибает болью, будто сердце насквозь пробил лазерный луч, или меня придавило огромной глыбой. Придавило, прижало, расплющило. Больше себя не контролируя, я с диким криком ударяю по камню, отправляя в него такой импульс силы, что последняя преграда между мной и Вирной просто осыпается крошкой.

Мэйс не шевелится, не вздрагивает, хотя мой удар по камню подобен землетрясению. Она просто висит на каких-то фиксаторах. Раненая. Даже при скудном аварийном освещение кровь на рубашке ни с чем не спутаешь. Во мне что—то умирает, оживая яростью. Я соскальзываю в воду. Здесь уже столько воды, что проще плыть, и я преодолеваю расстояние между нами в несколько широких гребков.

Только бы жива! Только бы Вирна была жива.

— Синеглазка, — зову я, оказываясь рядом к ней и дергая на себя фиксатор, сдавивший талию Мэйс. Но тут же понимаю, что ошибся. Мне даже не нужно убирать красные пряди намокшие и налипшие на лицо девушки, чтобы понять — это не Вирна. Незнакомка похожа на нее как… Сестра? Но это не Вирна!

— Лайтнер? — слабый шепот за спиной заставляет меня обернуться и рвануться к противоположной стене.

— Вирна.

Жива!

И цела!

Только висит на едховых фиксаторах. Я дергаю за тот, который на правой руке, но он не поддается, сенсоры не реагирует. Штуки просто пиликают, но не раскрываются. Кажется, электроника на этом этажа приказала долго жить: все силы ушли на лазерные лучи.

— Потерпи, может немного жечь, — прошу я и посылаю точечный импульс в наручники.

Вирна вздрагивает, когда фиксаторы с писком раскрываются, но есть еще те, что уже под водой. Я ныряю и просто с корнем вырываю ленту, что удерживает ее за талию. А затем ухожу еще ниже, собираю все силы, хотя под водой это в сотни раз делать сложнее. Направляю силу, но импульс проходит вхолостую. Приходится вынырнуть, растереть силу между ладонями, зажечь искру и погрузиться вновь. Вода смыкается над головой, здесь все темное, серое, безликое. Камни, плиты, металлические обломки какой-то капсулы. Из-под одной из плит торчит мужская рука, и я понимаю, что это въерх, который издевался над моей Вирной. Одна мысль об этом заставляет с яростью ударить, вырвать фиксаторы с корнем.

Вынырнуть. Сорвать со стены Мэйс. Стиснуть ее в своих объятиях.

— Ты пришел, — выдыхает она, и по ее телу прокатывается волна дрожи. По ее? Или по нашим?

— Тише-тише. Я здесь.

Я отстраняюсь, сжимаю ее за плечи. Едхова одежда не дает почувствовать ее кожу, но сейчас даже это не важно. Важно то, что я успел. Она жива. Во мне растекается облегчение. Радость. И еще что-то такое, что бывает только когда я смотрю в ее глаза. Я бы впился поцелуем в ее губы, но в последнее мгновение вспоминаю, чем это нам грозит.