– Как нелепо!

– Зато сработало, – нервно хихикнула я.

– Мне стоит переживать за тебя? Ты ему доверяешь?

Нет! И нет! В переживаниях за людей, к которым невозможно прийти на помощь, я никогда не видела смысла. И доверяю ли я Феликсу? Самому загадочному объекту во вселенной, чье поведение не укладывается ни в какие рамки? Который ведет себя как вечный хаос. Не раз угрожал убить меня, хоть и завуалированно. И его мотив и отношение ко мне для меня до сих пор не прозрачно ясны. Нет! Уж о чем о чем, а о доверии не может быть и речи.

– Не переживай! А если не выходит, просто позвони и убедись, что со мной все в порядке.

– Логично! Но если будет иначе, кодовой фразой станет твой вопрос о здоровье деда Паши, пусть земля ему будет пухом. Ок? – сообразила мама, любительница детективных романов, блин. – А он где-то неподалеку сейчас? – в опасении она сбавила тон.

– Нет, уехал по срочному делу. Вот я и воспользовалась возможностью поболтать по телефону, пока одна.

– Мы никогда не разговаривали о… Ты раньше не интересовалась ребятами и отношениями с ними. Вот я и откладывала этот разговор…

– Мам! Фу-у! Мне не шестнадцать уже! Я знаю о необходимости предохраняться и о негативных последствиях неразборчивых половых связей. Окей?

– Отлично! Я рада! Это хорошо.

– Я же сказала, мы просто друзья, мам.

– Не обманывай себя, малыш. Я видела твою реакцию на него, – не согласилась она. – Ну-у, не настаиваю. Ты у меня умничка. Что насчет Арьи? Мне так интересно. А у тебя все времени не было. Мы сегодня поедем же знакомиться с ней. Как она тебе?

– Арья? – От столь резкого перехода я не сразу сообразила, о ком пошла речь. – Арья. Да! Ну-у, она такая, другая. Совсем не как Полина.

– Она и не должна быть Полиной. Почему ты их сравниваешь вообще?

– Ну, Полина была хорошей кандидатурой в жены, как мне кажется. Она такая правильная вся. Мне было комфортно с ней. Арья другая.

– Что ты пытаешься сказать?

– Блин, она акула! Вот что!

– А-ха-ха!!! – рассмеялась мама. А я поняла, что ужасно соскучилась по этому беззаботному смеху. – И разве ж это плохо?

– Не знаю! И меня это не касается. Просто такое ощущение, будто ее интересует не сам Вэл, а его успех, если ты понимаешь, о чем я. Не думаю, что могу ей доверять, вот и все.

– М-м, ясно. – В голосе мамы я услышала огорчение.

Поболтав еще некоторое время с мамой и присоединившимся к ней Алексом, словарный запас которого заметно обогатился, я почувствовала колкую боль в груди от сорвавшейся долгожданной встречи с ними. Мы виртуально расцеловали друг друга и распрощались.

Желудок напомнил о себе громким урчанием, и, прежде чем набрать следующего абонента, я решила посмотреть, чем здесь можно подкрепиться, помимо восточных сладостей, предложенных мне к кофе на завтрак.

Хозяин из Феликса оказался так себе, и, к моему величайшему разочарованию, я не нашла из еды ровным счетом ничего. Карикатурное воплощение временно́й капсулы на кухне оказалось пустым холодильником, чье присутствие здесь, такое ощущение, исключительно декоративное. Ведь сложно назвать это отвлекающим маневром, мол, в моем доме есть холодильник, потому что предназначение массивного контейнера сразу и не понять. И в то же время Феликсу нет необходимости хранить продукты, коли он не ест. И о гостях он не сильно беспокоится, раз не заполнил его продуктами заблаговременно. И на открытых этих полках кухонных хоть бы пачка макарон каких-нибудь завалялась… Но и там ничего.

Выходит, и в самом деле я осталась в чужой квартире на неопределенный срок без еды, а мой желудок по-прежнему бунтует.

Ну, камон, я ведь два с половиной часа всего-то одна, а уже в голодной истерике. Случалось, что я целыми днями не ела, и ничего, живая же. Вот как вчера! С утра хлопья, на ужин был салат… Очень легкий был салат… И рахат-лукум на завтрак! А время уже обеденное… Да я скончаться какая голодная! Ладно, тише, девочка… Почему бы не собраться сейчас и не выйти на прогулку? Прекрасный район, столько интересного, и вариантов подкрепиться наверняка немало. Совершенно я не обязана дожидаться его здесь. В конце концов, ему не составит труда меня разыскать. Так что же меня останавливает? Решено!

Я направилась на поиски своего рюкзака с вещами. Не выйду же я в таком виде на улицу. Как минимум, замерзну, а еще вероятнее, меня арестуют, сочтя подозрительной. Вообще не очень вежливо с его стороны было распоряжаться моими вещами. Он мог, конечно, убрать рюкзак с кресла, на которое я его кинула. Но было бы нормально оставить их, скажем, в комнате, где я спала, или в ванной. Или в гардеробной, которая, по всей видимости, находится за этой запертой дверью. Класс! Я с силой подергала тяжелую подвесную дверь, будто это поможет, и сдалась. Обмякнув, сползла на пол.

К чему вообще запирать гардеробную?! Будто у него там сокровища всех времен и народов спрятаны. Тогда как на террасу стеклянная входная группа без замков – заходите кто хотите! В шкаф вы все равно не попадете! Остальное не жалко!

Ну и что мне теперь делать? Тем временем, он отсутствует уже три часа! Что он там говорил, типа остаться дома одной необходимо прежде всего мне. Типа он дал мне возможность осмыслить, принять уму непостижимое открытое мне знание и смириться с ним? Но ка-а-ак?! Как я могу думать, будучи голодной?

Окей, что мне мешает посетить местный лаунж-бар, раз на то пошло? Кроме страха перед возможным счетом, разумеется – ничего! Наряд мой мало кого будет волновать. А может, он даже и впишется, убедила я себя.

После отправки Феликсу эсэмэски с уведомлением, что буду ждать его в баре, я со спокойной совестью двинулась в направлении террасы, где меня ждало очередное, не вписывающееся в границы разумного, разочарование. С легкостью раздвинув створки дверей, выходящих на улицу, я не смогла покинуть помещение. Нет, я не ткнулась лбом в невидимую границу, преградившую мне выход. Я просто пыталась выйти, но не могла. Мое тело не слушалось меня. Я внутри него дергаюсь и изнываю от возмущения, но оно просто не позволяет мне сделать этот шаг наружу, будто я сама своя собственная тюрьма.

Спустя еще невероятно длинный час, в который я пыталась не сойти с ума и не ныть, ко мне пришла самая, казалось, лучшая идея за весь сегодняшний день. Оставалось