Совсем нет! – Дьявольский огонек полыхнул в его глазах в подтверждение моего ошибочного суждения. – Заедем в город. Прогуляемся немного. Тебе и правда не помешает переодеться, – вздернув бровь, он провел по мне оценивающим взглядом, будто намекая на мой уже несвежий вид. – Рекомендую подумать, что тебе необходимо.

– Разве ты не можешь просто вернуть мой рюкзак, к примеру?

– Сказки, верно, любишь читать! Это не так работает. Физические объекты не возникнут из воздуха по одному моему щелчку, как ты выразилась. Нынешняя сила моего энергетического поля способна только ускорить процессы и приблизить становление желаемого явным, возможным, доступным. Как, скажем, если ты сейчас представишь конкретный коричневый кожаный жакет поверх красного велюрового платья, то мы непременно найдем его в первом же бутике, в который заглянем.

Не думать о кожаном красном платье, не думать о нем. А-а!!! Черт знает что! Представишь же такое!

* * *

Под словами «заедем в город» мне представлялся какой-нибудь лондонский сосед, скажем Кембридж, на деле вышло, что я проспала гораздо дольше, чем мне казалось, и уехать мы успели куда дальше. В Шотландию, если точнее.

– Эдинбург?! – не поверила я своим глазам, когда увидела дорожный указатель при въезде в город.

– Он самый!

Пока я, не отрываясь от окна, любовалась архитектурой, мы подъехали к торговому центру в старой части города. На парковке, расположенной на цокольном этаже, мне не давали покоя несколько вновь возникших обстоятельств. Первое и самое пугающее – необходимость покидать автомобиль и окончательно окочуриться снаружи; наименее страшное – откуда здесь столько людей, судя по количеству машин, уже с самого утра, и будут ли они пялиться на меня, облаченную в это дурацкое откровенное платье; ну и, наверное, самое важное – перевела ли мама мне денег, как обещала. Потому что бюджетно одеться здесь на те деньги, что остались у меня на счете, явно не выйдет.

Припарковав наконец автомобиль, Феликс повернулся ко мне вполоборота, осмотрел с ног до головы оценивающе и скрылся без объяснений, момент прощальный не затягивая.

Через минуту нехватка кислорода в легких напомнила мне о необходимости дышать. Ступор плавно стал переходить в панику: совершенно мне не хотелось бы застрять теперь еще и здесь – в машине на парковке…

– Та-ак… тише! – напомнила я себе вполголоса. – Бояться нельзя…

Медленным плавным движением я потянулась к дверной ручке, будто опасаясь спугнуть необычную бабочку, за которой охочусь. Взявшись за рычаг, я постаралась сдержать свой восторг, когда дверь поддалась. А теперь момент истины… И-и-и… дьявол!!! Я не могу выйти! Серьезно? У-у-у!!! Разве такое возможно для человека – не допускать ни единого переживания в свои мысли?! Мне теперь совсем перестать, что ли, думать?

Но! Куда он опять скрылся? Может, пришло его время подкрепиться? Или снова на разборки с Гинюки?

– Я думал, ты замерзла. – Голос, прервавший мои панические мысли, неожиданно скоро воротившегося Феликса одновременно испугал и обрадовал меня. Он остановился напротив моей открытой двери с парой бумажных пакетов в руках.

– Так и есть, – искренне ответила я.

Он посмотрел на распахнутую дверь автомобиля.

– Я пыталась выбраться…

Он просиял улыбкой. Я поняла, что стала причиной его веселья. Попыталась сказать, что ничего смешного в том, что я становлюсь заложником собственных страхов и опасений, нет. И что пары минут вполне себе достаточно для приступа паники. Но прорывающийся смех над собой же не позволил мне этого сделать. И я расслабилась.

Первым прекратил забавляться Феликс, склоняясь передо мной. От неожиданности я резко замерла, вопросительно ожидая продолжения, не понимая – чего именно.

– Прошу вашу ножку, – он взглянул мне в глаза играючи и с видом таким, будто не намерен принимать мой отказ.

«Хорошо, что не руку! Иначе зачем принимать столь неоднозначную позицию, преклоняя колено!» – подумала я и осеклась.

Послушно вытащив голые ступни из-под ягодиц, которыми периодически пыталась их согревать до тех пор, пока они не начинали неметь, я, неуверенная в происходящем, потянулась к полу, собираясь на него наступить. Феликс остановил меня жестом. Одним неуловимым движением он облачил меня в сапоги, которые я даже не успела заметить, как он достал; вторым выдернул меня из салона и, дважды сверкнув чем-то острым, укоротил мое длинное платье по щиколотку, вероятно, чтобы я перестала об него спотыкаться; напоследок накинул на плечи что-то увесисто теплое, что – я еще не успела понять. И произошло все настолько молниеносно, что я бы, может, и не сразу заметила, если бы не чувствовала себя до этого момента столь раздетой.

– Расслабься… – томно прозвучало прямо у моего уха из-за спины. – Я не кусаюсь! – Он крепко сжал мои плечи руками, подталкивая в сторону лифта.

– Ага! И как видно, не врешь? – иронично усмехнулась я, стуча зубами, но движению поддалась. – Мне просто действительно холодно…

– Твоя дрожь носит несколько иной характер, нежели банальный озноб, – играючи подмигнул он, протянул мне руку открытой ладонью и увлек меня за собой, не давая времени осмыслить эту фразу.

Как я и предполагала, торговый центр кишел народом. В свете событий последних двух дней я совершенно забыла о рождественских праздниках и ажиотаже, связанном с ними. Люди спешили купить подарки, наряды или просто бесцельно болтались в надежде зарядиться праздничным настроением.

К моему счастью, в такое время каждый заморочен своими мыслями и делами. Никто не обращал на нас, на мой вид совершенно никакого внимания. Одновременно с осознанием такой свободы я поняла, что и не мечтала вот так буднично прогуливаться с Феликсом в местах столь бытовых. Подобные прогулки не вязались с таинственным образом Феликса, который, в моих представлениях, должен был или скрываться от правосудия, или обходить стороной людные места в целом. Ну в крайнем случае, находить утомительным и совершенно неувлекательным посещение магазинов. А еще ближе к истине – я блокировала такие фантазии сознательно, зная о существовавшей у Феликса пассии. Которая все же есть, да еще и какая! Но статус их отношений по-прежнему мне не ясен.

Из-за мимолетно замеченного нашего отражения в зеркале мои мысли неожиданно прервались. Я остановилась, чтобы его рассмотреть. Феликс, отпустив мою ладонь, принял забавное положение: будто художник, оценивающий свою незаконченную работу, тоже стал разглядывать меня, подперев кулаком подбородок. Хихикнув, я отвела взгляд от его отражения на себя. Вот уж действительно – ва-а-ау!!! Как ему только удалось за секунду превратить меня в меня, только лучше!

Я всегда представляла на себе что-то подобное. Но, не находя на поиски ни достаточно времени, ни мотивов, придумала себе оправдание, якобы внешний вид в современном обществе вовсе не важен, а я о