взгляд на пентаграмму, где Володька все так же беспробудно сидел и ни на что не реагировал.

— Ничего, — покачал друг головой и уже другим тоном: — Я не ослышался? Ты собралась вызвать Кикимору? Словно демона и говорящего волка тебе мало!

— Ага, — кивнула и прошла к своей кладовой настоек, стремительно и нервно шарясь на полках и звеня пузыречками в поисках необходимого. — Даже русалку попросила наловить мне речных гадов.

— Еще и русалки… Может, еще с Лешим хороводы водишь? — сыронизировал явно нервничающий мужчина. — Как ты умудрялась скрывать такую бурную жизнь и свои знакомства в детстве?

— Жизнь начала бурлить после того, как мамы не стало, — холодно уточнила я. — Как сам понимаешь, тогда мне было уже не до того, чтобы посвящать тебя в изменения моей жизни.

— Прости, — понуро опустил друг голову и виновато отвел взгляд, но быстро перевел тему: — Зачем тебе речные гады? Пытать охотника собралась?

— Нет. Липа, если правильно поняла русалку, сказала, что Кикимора сильно серчает, если ее вызвать не по делу. Ждан ее может не устроить, тогда придется от ее гнева спасаться пиявками и змеями. Она их очень уважает в качестве аперитива.

— А сейчас ты чего удумала?

— Пытаюсь ускорить процесс. Может и без Кикиморы обойдемся. Время действительно не ждет, а демона надо срочно пробуждать, иначе не справимся с магом, — вздохнула я тоскливо, а после едва не возликовала, найдя последнюю баночку с… зельем от дум плохих. Концентрированный настой приятно переливался мутно-коричневой жижей и грел душу открывающимися перспективами нового этапа переговоров. — Только не знаю, как заставить Ждана это выпить, — нахмурилась я.

— Кажется, я знаю, как тебе помочь, — подумав, сообщил мужчина, но, не дав обрадоваться, решил уточнить: — Дарина, я обязан спросить. Ты уверена, что освобождать демона — лучшая идея? Быть может, это страшнее мага будет? Это ж демон? Проклятущая тварь!

— Единственная проклятущая тварь сейчас застряла в моем окне, — холодно посмотрела я на друга. — Если трусишь или не доверяешь — не помогай, а лучше — забери дочь и спасайтесь сами. Но в Володьке я… — начала я запальчиво, но замолкла, поддавшись секундному сомнению. Посмотрела на… непутевую жертву «режима», а теперь и обстоятельств, который может пострадать из-за меня. И все же он, зная об опасности, все равно хотел помочь, за что и поплатился. — Но ему я верю, — уверенно и твердо кивнула я.

— Что же… — кивнул Василий. — А я верю тебе, — слабо и миролюбиво улыбнулся друг детства. — Идем поить супостата твоими зельями, ведьма. А мне пригодятся твои гостинцы, — подмигнул мужчина.

Я насторожилась… но пошла за другом на улицу.

Василий вновь шарахнулся от вида Велеса, вспомнил, кто тут злой, и уже увереннее подошел к ведрам.

Завидев меня с пузырьком в руках, Ждан подозрительно сощурился и показательно стиснул челюсти, отчего желваки заходили на лице.

— Это гостинцы? — деловито уточнил Василий и, не дожидаясь ответа, сам заглянул под крышку, удовлетворительно крякнув. — Напомни никогда больше с тобой не ссориться, — хохотнул друг, а после, не выявив ни капли брезгливости, засунул руки в ведра, зачерпнув несколько пиявок и одну отчаянно извивающуюся змейку.

Меня передернуло, и для себя я тоже решила, что ссориться с будущим старостой, который и не ведает брезгливости и страхов, не следует. Учитывая, что единственный страх друга — это страх за семью, то тут без вариантов: Василию дорогу не переходи, особенно если дело коснется его родных.

— Значит так, ждите здесь и как только поганец распахнет рот — сразу вливайте жижу, — проинструктировал друг, направляясь обратно в дом.

— Погоди, а ты уверен, что он рот откроет? — крикнула я ему в спину. Василий притормозил, посмотрел на ползучих гадов в своих руках, а после очень нехорошо улыбнулся взирающему на него Ждану.

— Не сомневаюсь, — ласково и спокойно пообещал мужчина.

Послышался судорожный и гулкий глоток, и поняла, что сейчас нервно сглотнул не только охотник, к которому собрались подступиться с… тыла. Но и волк, который, как богатырь, также что-то заподозрил.

— Мы же планируем дружить с новым старостой, когда все закончится, правда? — тихо уточнил Велес у меня. Я кивнула. — Вот и помни об этом, — настоятельно закивал Велес и почти сочувствующе посмотрел на застрявшего и обездвиженного охотника. — Лучше бы тебе одуматься, мужик, и поскорее.

— Эй, — заволновался Ждан. — Вы чего это удумали? — задергался наш подопытный.

— Подключи воображение, — предложил Велес. — Пиявки, змея и… «тыл». Как ни крути, а комбинация не из приятных.

— Потому последний раз предлагаем тебе сказать, как пробудить демона, — строго посмотрела на безуспешно тужащегося охотника. Но выбраться не получалось, так как застрял он основательно. Я прямо возгордилась своим жилищем: на вид ветхое, но стены даже богатыря удерживают!

— Это бесполезно! — огрызнулся он. — Вам уже ничто не поможет! — с намеком на гордость и превосходство заявил этот упрямец. Но через секунду глаза того округлились, а затем он задергался. — Что творите, ироды? — взвыл он. — Не тронь портки!

Тут открылось еще одно окно, из которого показался деловитый Василий, решивший ответить охотнику:

— Пока ничего, но все может измениться, — многообещающе и таинственно пообещал мой друг. — Все в твоих руках.

— Если ты не согласишься нам помочь, мы будем вынуждены действовать грубее, — предупредила я, подбросив в руке флакончик с «зельем».

— Я не верю, что ты меня отравишь, — все еще храбрясь, хмыкнул Ждан. — Да и не получится! Я — богатырь. Меня никакая отрава не возьмет!

Мы с Велесом понимающе переглянулись и снисходительно вздохнули. Как нам это знакомо!

— И не собираюсь. Напротив, только хочу помочь резвее думать. Это средство… так сказать, просто ускорит процесс переосмысления ценностей, — улыбнулась я невинно, чувствуя, как Велес напрягается и вновь смотрит, словно на прокаженную.

— Уверенна?

— Есть идеи получше? — строго посмотрела на друга. Тот тяжко вздохнул.

— Вчерашний бандаж на нос теперь искать… — обреченно выдал друг.

— Я не буду это пить, — запротестовал Ждан. Не то, чтобы выглядел испуганным, скорее — принципиальным.

— Будешь, — спокойно пообещал Василий. — Разница лишь в том: добровольно или не очень, — хмыкнул из окна