— Ура, сэр Макс! Молодец!

Баз и Эдди переглянулись. Баз, как рассерженная горилла, вскочил из кресла и тяжелой поступью направился в переднюю часть автобуса. Фенелле предстояло непередаваемое удовольствие.

Краем глаза Макс заметил встревоженное личико Лу, появившееся над спинкой кресла впереди. Она считала, что сможет сама разобраться с Эдди, и ее совсем не радовало вмешательство отца, источник проблемы.

Макс проигнорировал ее и сел. Если у него и был план победить Эдди своей душевной теплотой, острым умом и непревзойденными личностными качествами, то сейчас он знал, что это не сработает. Тем более за три дня.

План Б был бы предпочтительнее. Но план Б зиждется главным образом на вмешательстве божественных сил в виде какой-нибудь страшной аварии; Эдди окажется в смертельной опасности, а Макс в самый последний момент придет на помощь и спасет ему жизнь.

Шансы на то, что все это случится, надо сказать, были слишком малы. И это означало, что надо переходить к плану В.

Макс не гордился собой, но понимал: иногда нужно с максимальным результатом использовать то, что имеешь. Возможно, действовать придется исподтишка, но если такая тактика сработает, кому до этого будет дело?

Тем временем Эдди напоказ все дальше отодвигался от Макса, пока не прижался к окну.

— Что, не терпится увидеть Версаль?

Интересно, можно презрительно усмехаться бровями? Эдди, кажется, ухитрился освоить эту науку.

— Нет.

— Там очень красиво, знаешь ли.

— Если вам интересно смотреть на канделябры, зеркала и всякие занавесочки. — Желая выразить Максу свое пренебрежение, он всем телом повернулся к окну и добавил: — Меня это не интересует.

— Ну а для меня это работа. Лу не рассказывала тебе, что я дизайнер по интерьерам?

Эдди фыркнул:

— Какой сюрприз.

— Да, это неплохая карьера. Приходится встречаться со множеством интересных людей.

— Типа Лоуренса Ллевелина-Боуэна[29]?

Макс пожал плечами и, развернув вчерашнюю газету, углубился в кроссворд. Автобус медленно выкатил со двора гостиницы.

Через двадцать минут молчания он достал мобильник и позвонил домой.

— Тилли? Привет, дорогая, это я. Слушай, вчера ребята закончили класть плитку на полу в бальном зале?

— Они закончили в десять, — ответила Тилли. — А как у тебя дела?

— О, замечательно. Мы все тут отлично ладим. — Макс усмехнулся. — Все просто обожают меня.

Сидевший рядом Эдди нарочито громко вздохнул, демонстрируя свое раздражение.

— Теперь мне ясно, что ты лжешь, — бодро заключила Тилли.

— Спасибо. Теперь о бальном зале. Джеми доволен им? — Понизив голос, Макс спросил: — А Тэнди?

Эдди мгновенно прекратил выдирать нитки из прорехи на джинсах.

— Они вне себя от восторга. Когда Тэнди увидела, даже расплакалась.

— Тэнди расплакалась? Боже, у этой девочки не все дома. Плакать надо будет, когда она увидит окончательный счет.

— Ты забыл, что они уже окупили все свои расходы?

Макс хмыкнул.

— Да благословит Господь журнал «Хай!». Между прочим, через минуту мы будем в Версале, так что все вопросы решать тебе. Позвони, если будут проблемы.

— Ах ты, бедняжка, на свете нет ничего более скучного.

Макс сказал:

— Знаю. Не говори Джеми, а то он ужасно расстроится. Ладно, обсудим потом. Пока.

Макс убрал телефон. Эдди продолжал смотреть в окно; его профиль был точеным и совершенным, как у статуи Родена.

Макс снова сосредоточился на кроссворде. Он терпеть не мог эти тупые кроссворды. Вообще для чего они? Какой смысл в том, чтобы тратить драгоценные клетки мозга только на то, чтобы вписывать дурацкие буквы в клеточки? Кстати о глупости и бессмысленности: Эдди собирается говорить что-нибудь или так и будет таращится в это чертово…

— Ну и о чем была речь?

Ура-а-а! Наживка проглочена!

— Гм? Извини. — Макс оторвал взгляд от газеты и посмотрел на Эдди поверх очков. — А, я держу постоянную связь со своей помощницей. Хочу быть уверенным, что клиенты довольны.

— Ясно. — Эдди дернул плечом, как бы давая понять, что вопросов у него больше нет и разговор окончен. Однако чувствовалось, как его изнутри сжигает любопытство. — Ну… а кто они?

Это было замечательной особенностью Джеми и Тэнди. Их имена, произносимые вместе, всегда узнавались. Им предстояло стать новыми Пошем и Бекс[30], новыми Уэйном и Колин[31]— ну, они ими и станут, если Тэнди своего добьется.

— Я не имею права говорить о своих клиентах. — Поколебавшись, Макс с видимой неохотой сказал: — Это один футболист и его подружка.

Теперь Эдди смотрел на него.

— Джеми Майклс и его подружка? Вы серьезно на них работаете?

— Ш-ш. Никому не говори.

— Черт побери. И вы на самом деле с ними знакомы? Ну, типа, встречались?

— Естественно, встречался.

— Но Джеми Майклс не… вы понимаете, не гей.

— Нет, не гей. — Макс подивился тому, как работает мозг четырнадцатилетнего подростка. — В прошлом году я делал дом для его друга, и этот друг порекомендовал меня Джеми и Тэнди.

— А что за друг?

— Колин, кажется. — Макс нахмурился, как бы пытаясь вспомнить. — Нет, Кэл, вот как. Кэл Кавана.

Эдди резко выпрямился и заорал:

— Да вы шутите! Сам Кэл Кавана!

— Ты не мог бы говорить потише?

— Но… но он, типа, самый гениальный футболист на планете!

— Разве? Я плохо разбираюсь в футболе. Повезло старине Кэлу.

Эдди прищурился:

— А вы не врете?

Макс пожал плечами и ответил:

— Зачем же мне врать?

Наконец поверив, Эдди откинул голову на спинку кресла.

— Это же потрясающе. Вы просто не понимаете. Кэл Кавана и Джеми Майклс играют в лучшей команде мира, и вы знакомы с ними. В любую минуту может позвонить телефон, и на другом конце будет кто-нибудь из них. Я, знаете, болею за эту команду. С детства. Вчера на мне была их майка.

Макс это заметил, хотя ему потребовалось время, чтобы это понять. Он не лгал, когда говорил, что не разбирается в футболе.