в него. Переход в царство тварей и обратно всегда происходит безболезненно. Он похож на теплое объятие.

Сейчас все было по-другому. Меня как будто ударили под дых, выбив весь воздух из легких. Кожа горела огнем, пока мы неслись сквозь поток света. Я изо всех сил вцепилась в руку Коста. Он сжал мою ладонь в ответ, и я видела, как сильно побелели костяшки его пальцев. Однако до глубины души меня потрясло выражение его лица.

Я никогда прежде не видела Коста в агонии. Но сейчас…

Его глаза закатились, все его тело сковало напряжением. Если он резко дернется, или мы внезапно остановимся, то его мышцы порвутся, а кости – раздробятся. Собрав все силы, что у меня остались, я сжала его руку. В ответ его пальцы ослабли на моем запястье.

Черт возьми. Внутри меня нарастала паника, и меня начало подташнивать. Мир вокруг нас не переставая вращался. Я с трудом повернула голову, чтобы посмотреть на зверя своего отца. К счастью, Айксасс не испытывал никакой боли. Он имеет полное право использовать этот портал в отличие от нас с Костом. Каждая секунда, которую мы проводили в пути, казалась мне вечностью. Дышать становилось все труднее.

Пальцы Коста окончательно ослабли в моей руке, и я впилась ногтями в его кожу. Кост потерял сознание, и мучительный вихрь, казалось, тащил его в противоположном от меня направлении.

Нет. Я стиснула зубы. Не позволю ему потеряться среди миров. Я ни за что не отпущу его.

Метка заклинателя вспыхнула вишневым светом, и внезапный прилив сил помог мне притянуть Коста ближе к себе. Моя магия боролась с беспощадным световым потоком, и дышать стало легче. Кост вздрогнул всем телом.

Мы почти у цели. Я окутала нас теплым светом. Почти.

Моя магия быстро иссякла, лозы и листья на предплечье исчезли. Но в этот же момент световой туннель закончился, и мы рухнули на утрамбованную землю. Нащупав влажную каменную стену какой-то пещеры, я попыталась прийти в себя. Перед глазами все плыло, колени дрожали. Наконец, мои глаза привыкли к тусклому бледно-зеленому свету, и ко мне вернулось зрение.

– Кост, – прохрипела я, бросаясь к нему.

Он неподвижно лежал на земле. Дрожащими руками я прислонила его спиной к стене, а затем схватила за рубашку и сильно встряхнула. – Кост!

– Лина… – Он открыл глаза.

– О, слава богам. – Я рухнула перед ним на колени, продолжая цепляться за его рубашку.

Поморщившись, он болезненно выдохнул.

– Это было… весьма неприятно, – сказал он.

– Мягко сказано. Я боялась, что потеряю тебя.

Наконец я отпустила рубашку Коста и сделала глубокий вдох. В нос ударил запах мульчи и земли.

– А где зверь твоего отца?

Айксасс присел рядом с нами, целый и совершенно невредимый. Я легонько похлопала Коста по руке.

– С ним все в порядке.

– Это хорошо. – Кост поправил очки и посмотрел через мое плечо. Все его тело напряглось.

– Что такое? Ты ранен?

– Нет, не ранен. Посмотри туда.

Я в тревоге обернулась и замерла. Вдоль стены пещеры тянулся ряд тел, накрытых белоснежными простынями. У меня перехватило дыхание. В ушах звенело.

Все тела лежали неподвижно. С потолка свисали корни деревьев, которые крепились к головам людей. Каждый корень пульсировал светом, освещая вены на лицах и шеях заклинателей. Зверь моего отца подошел к койке и душераздирающе простонал.

– Папа.

Я бросилась к отцу. Сначала я не могла заставить себя посмотреть ему в лицо. Что, если я его не узнаю? Или если узнаю? Меня терзало чувство вины. Все это время папа был жив, а я ничего не делала, чтобы найти его… Мое сердце разбивалось на тысячи осколков. К глазам подступили слезы, дыхание участилось. Если бы я знала… Проглотив комок в горле, я сдержала всхлип. Все это неважно. Единственное, что важно, – это найти способ спасти папу и маму. Обхватив пальцами безвольную руку отца, я заставила себя посмотреть на него.

Овальное лицо. Угольно-черные волосы. Густые ресницы. Легкая россыпь веснушек вокруг длинного прямого носа. Дрожащими пальцами я коснулась его щеки. Воспоминания, о существовании которых я даже не подозревала, нахлынули на меня. Вот он бежит за мной по мостам Хайрита, пытаясь в шутку напугать и одновременно призывая меня быть осторожной. Вот мы ночью тайком едим сладости на ступеньках у дома и смотрим на звезды. Вот он поет песенку, чтобы отвлечь меня от царапин и ссадин на коленках.

Горячая слеза скатилась по моей щеке. Я забыла так много всего. Я забыла все. Боль от потери родителей была настолько невыносимой, что я спрятала ее как можно дальше и держала под замком долгие годы, потому что я не знала, как с ней справиться. Я была совсем маленькой тогда. И по мере того, как шли годы и жизнь становилась все более сложной, воспоминания об отце стирались. Я судорожно сглотнула, изучая его лицо. По крайней мере, он спит спокойно.

Не отпуская его руку, я оглянулась через плечо и ахнула.

Мама. Даже во сне она продолжала оставаться невероятно красивой. Волосы цвета грецкого ореха. Гладкая кожа. У нас с ней одинаковые острые скулы и полные губы. У меня нет ни малейшего сомнения в том, что я дочь этой женщины. Пульс громко стучал у меня в ушах. Смотреть на маму было так же больно, как и на папу. Воспоминания о ней нахлынули на меня также стремительно. Я задрожала всем телом, и когда я взяла маму за руку, я уже плакала навзрыд.

– Лина, – мягко окликнул меня Кост.

Он встал по другую сторону от моей мамы, держа в руках несколько листов пергамента. Его глаза бегали по странице, пока он читал.

– На нее напала Ревмандра, и ее доставили сюда для лечения. Но… – Он нахмурился. Побледнел. А затем бросил пергамент на пол, как будто вместо бумаги взял в руки ядовитый плющ. – Их обманули. Предполагалось, что их отпустят, как только они получат медицинскую помощь, однако их ввели в кому, чтобы… ставить на них эксперименты. Приказ короля.

Я наклонилась и подняла пергамент. С каждым прочитанным словом внутри меня все сильнее закипал гнев. Заметки Варека о моих родителях, об этих замечательных, добрых людях были лишены всякой… человечности.

– Сосуды для магии, не более того. Продолжайте тестирование и… – Я едва могла заставить себя прочитать слова вслух. Сглотнув, я попробовала снова. – Необходимо избавиться от тел, как только магия будет извлечена из них.

Перед глазами все поплыло, и я уронила пергамент на пол. Кост выругался, что было ему несвойственно.

– Подобного я не ожидал, – сказал он.

– Мы должны вытащить их оттуда. – Я повернулась к стене пещеры, разглядывая корни, которые тянулись к головам заклинателей.

Кост вздрогнул.

– Да, но…

– Знаю, я сказала, что мы подождем, Кост. – Я подошла к венку из пульсирующих корешков, которые обрамляли лоб моей мамы. – Но я не могу бросить их. Не в таком состоянии. Их планируют убить.

– Лина…

Я не дала ему шанса отговорить меня. Быстрым движением я оторвала корни от головы мамы. Бледно-зеленый свет отступил, и маму начало трясти в конвульсиях. Ее дыхание стало прерывистым, затрудненным.

– Лина! Верни все на место. – Кост бросился к стене пещеры и потянулся к дереву, возвращая корни к голове моей мамы. Я застыла, мои руки замерли над ее лицом. Кост оттолкнул меня в сторону и снова прикрепил корни к голове мамы.

Ритмичный, сияющий свет вернулся, и судороги прекратились. Постепенно она снова вернулась в спокойный беспробудный сон.

– Что за черт? – прошептала я.

– Я