Утром 7 марта оставшимся в Комсомольском жителям предложили покинуть село. Люди несли все, что можно было унести с собой, гнали скот. В толпе были заметны молодые мужчины странного поведения. Они прятали лица. Таким образом из села пытались уйти наемники. Среди них оказались китайцы и даже один чех.

Рассказывает генерал-майорГригорий Фоменко, в марте 2000 года заместитель руководителя спецоперации по внутренним войскам:

«Чех объяснил, что он учился в Махачкале в университете и приехал подработать. Китайцы рассказывали, что их в один из населенных пунктов пригласили работать поварами, они вроде бы не знали, что тут война. Говорят: мы вот приехали работать поварами. А украинец приехал за деньгами».

На допросах пленные не скрывали, что ими командовал Гелаев. Коварный и кровожадный враг, садист и убийца, он даже у своих вызывал трепет. Палач будто пьянел от вида человеческой крови. Когда, отсидев очередной срок, этот уголовник отправился на абхазскую войну, он лично перерезал горло 24 пленным грузинам. Вернувшись в Чечню, он быстро сколотил шайку из выпущенных на свободу уголовников. Позже они служили в гелаевском отряде спецназа «Борз».

Черный Ангел решил сполна отработать свой контракт. Захват родового гнезда должен был продемонстрировать хозяевам, что его преданность не имеет границ. Удачный исход террористической операции сулил огромные барыши и высокие места в террористической табели о рангах. А это — лучшая награда для властолюбивого, циничного и вероломного Гелаева. Здесь, в Комсомольском, было много иностранных наемников. Федеральным войскам противостояли профессиональные убийцы.

Рассказывает генерал-майорГригорий Фоменко:

«Все они были членами одной банды, которая была захвачена. Несмотря на то что я был участник по урегулированию осетино-ингушского конфликта и не понаслышке знал о вражде между осетинами и ингушами, я увидел, что здесь, в банде, все они друзья и товарищи. Кстати, был осетин, был ингуш, была женщина-армянка, женщина по национальности тат, есть такая национальность, редкая, кстати».

И снова эти странного вида мужчины. У кого-то из них были почти правдоподобные легенды, кто-то все придумывал на ходу. Один даже назвался родственником нынешнего осетинского президента.

Григорий Фоменко объясняет:

«Этот осетин сказал, что он родной племянник товарища Мансурова, а я Мансурова знаю очень давно, это нынешний президент. Мы с ним сразу связались, он открестился, сказал, что у него таких племянников нет».

Как только жители вышли из села, заработали артиллерия и авиация. Казалось, под таким шквалом огня боевикам в Комсомольском не выжить.

Рассказывает капитан Виталий Лукьянчиков, командир танковой группы внутренних войск МВД РФ:

«Духи там очень хорошо ориентировались. Они каждый проулочек знали. Они передвигались там. Ну, если наносит штурмовой удар артиллерия. Дом под фундамент снесен, куча кирпича битого лежит, больше ничего. Все равно оттуда ведется огонь духами. И причем не просто из автомата одиночный, а гранатометами били».

В танковой группе Лукьянчикова было 6 танков. Пять из них подбили боевики. На счастье танкистов, все это время рядом с ними был полковой врач Иванов. По должности ему было не обязательно идти на передовую.

Мой собеседник — капитан Сергей Иванов, в марте 2000 года врач танкового полка внутренних войск МВД РФ. Он вспоминает:

«На передовой так получилось, что я, наверное, единственный доктор был. В принципе, это не мое дело. Но так получилось, и не мог я свою бронетанковую группу бросить. Ну как: мои ребята из полка воюют, а я буду где-то. Я должен быть рядом, в случае чего, оказать помощь».

В минуты передышки Сергей помогал товарищам готовиться к бою. На передовой спасал раненых. Благодаря ему многие остались живы. Во всех подразделениях, рядом с которыми действовали танкисты, знали, где находится доктор. Поэтому всех раненых при первой возможности везли к нему.

Рассказывает доктор Сергей Иванов:

«Санинструктор работает на поле боя. Его дело — остановить кровотечение. В моей укладке врачебной были более мощные средства оказания помощи: не только чтобы остановить кровотечение, но и для восполнения кровопотери, то есть у меня были растворы. В любом занятом доме, где прострел не велся, я уже мог оказать помощь, то есть доставить раненого в тыл в более транспортабельном виде».

За башней танка Сергей оборудовал себе укрытие из блоков, кирпичей и бревен. Сделал в нем бойницы. Ведь внутри танка место для врача не предусмотрено. Оставаясь на броне, доктор Иванов не раз спасал и машину, и экипаж от гибели.

Сергей Иванов продолжает свой рассказ:

«Боевики же не спят, они из гранатомета по танку стреляют. Бывает, стреляют из ближайшего дома. А я же вижу из-за башни! Вот за это я награжден орденом Мужества. Приходилось снимать гранатометчика».

Если бы танкисты знали, какая опасность ждет их впереди! В незнакомой обстановке, с устаревшей связью, в забитом и замусоренном эфире они не слышали того, что могло бы спасти им жизнь. Так и случилось, когда Лукьянчиков увидел, как во впереди идущую машину полетели выстрелы из гранатомета.

Рассказывает капитан Виталий Лукьянчиков:

«Он шел, еще обстановки не знал. Я ему по радиостанции кричу: «Остановись, остановись!». А он как шел, так и шел — эфир забит был, не докричаться. Он мимо меня вот так проходит метров на сто вперед. Пошел, и четыре гранаты из гранатометов в башню ему полетело сразу. И ему в голову одна струя попала».

Так погиб подполковник Ревенко. Звание Героя России он получил посмертно. Фактически вызвал огонь на себя. Танкисты и спецназовцы успели засечь противника и тут же его уничтожили. Так удалось взять очередной рубеж обороны боевиков. Они подготовились основательно. Чем ближе к центру села, тем ожесточеннее было сопротивление. Часто дома были просто неприступны. Такие крепости за одну неделю не построишь.

Рассказывает генерал-майорГригорий Фоменко:

«Там были именно кирпичные дома, с подвальными помещениями, бетонными, хорошими помещениями, которые, если так посмотреть, в принципе как будто бы заранее были подготовлены к серьезной обороне. Будто бы когда-то хозяин дома думал, что здесь серьезные будут проходить боевые действия. А возможно, какие-то здания и готовились для этого когда-то заранее, в период ичкерийского правительства и других событий, которые начали происходить с осени 1991 года на территории Чечено-Ингушетии».

Почему российские спецслужбы даже и не догадывались об этом, так и останется одной из многих тайн чеченской войны. А тем временем на улицах Комсомольского горела техника и гибли бойцы федеральных сил.

В добротных стенах деревенских домов застревали бронебойные пули крупнокалиберных пулеметов. Подвалы домов были настолько прочными, что выдерживали прямое попадание авиационных ракет. При наступлении наземных сил эти подвалы становились долговременными огневыми точками. Чтобы выкурить засевших там боевиков, Лукьянчиков брал в боеукладку своего танка бронебойные снаряды.