Дикий забег по сходящему с ума клочку земли не прошёл даром ни для кого: повреждения различной степени тяжести получил каждый участник группы. Больше всех, конечно, досталось Зверю, прокладывающему для всех путь и лишившемуся руки выше локтя в процессе.

Когда Вольный отрезал ему руку, Крюк на пару секунд впал в ступор: слишком радикальное решение проблемы принятое столь стремительно Вольным действительно оставило неизгладимые впечатления. Вроде бы тот сделал всё верно, но, если бы кто-то отрезал игроку руку без предварительного согласия в Дружине — был бы серьёзный конфликт, а ведь там нет никого, кто играл бы хотя бы приближенным к стопроцентной боли показателем. Здесь же… Зверь спокойно наблюдал за тем, как человек без единого слова отрубивший ему руку, обрабатывает прижжённый им же обрубок.

Да уж… Степень доверия принятию решений между братьями просто пугающая. Крюк представил в голове как он бы отреагировал на месте Зверя — такого спокойствия наверняка не было бы. Сам он тоже без дела не сидел и обрабатывал собственные ранения. Это была одна из первых вещей, которой он научился у Вольного, хотя скорее уж у Мрачного Клинка, ставшего за неполный год путешествия с Вольным настоящим спецом в этом деле. Обработать, зашить, перевязать — всё это занимало у него считанные минуты.

Весь отряд выпил по [Настою Красного Древолиста]. Горькая, кислая и в целом отвратительная на вкус вещица, здорово активирующая регенеративные процессы в организме. Это тебе не зелье лечения из типичной рпг, но тоже весьма полезная вещь. Каждый развел ещё по одному экземпляру во фляге с водой, чтобы поддерживать действие эффекта продолжительное время. Естественно организму нужны ресурсы для такого восстановления, да и после лютого забега никто не отказался бы поесть. Правда пришлось обходиться теми запасами, которые годны в употребление сразу: готовить здесь никто не стал бы.

После трапезы, отряд устроился на отдых. Насколько он растянется не знал никто. Вольный мог только поглядывать в сторону одной из дверей, указанную Седьмым. Тарас сориентировался на неё относительно знаков на столбах. Рядом с проёмом на стене отображался ряд символов, обозначающих куда он ведет. Самое интересное было в том, что они периодически изменялись.

Когда это случилось первый раз, весь отряд заметно напрягся: всё проёмы резко закрылись, а всё вокруг затрясло. Тарас буквально чувствовал, как помещения вокруг них перемещаются и перестраиваются, изменяя карту города до неузнаваемости. Поразительно, но даже спустя столько лет это чудо архитектурной и магической мысли работало. Вольный пытался отслеживать время сдвигов, но особого результат не добился: за шесть часов было три смещения, промежутки времени между ними сильно отличались друг от друга. К тому же несколько раз Вольный, с помощью [Элементарного Усиления Слуха] улавливал как смещаются другие части, далекие отсюда. Зверь тоже их слышал, так что ему не показалось.

Они попали в настоящий лабиринт, в котором даже сам Седьмой особенно не разбирался. Чем глубже вниз спускаться, тем запутанней он будет становиться. Он так и не освоил его, ориентируясь только в верхней части, где и оставил надежду их отряда на проникновения на нижние уровни древнего города.

Вот, вся комната в очередной раз затряслась, проёмы с металлическим лязгом закрылись, а мозаики из которых выстраивались знаки превратились во вращающиеся круги. Тараса позабавило то, насколько они похожи на привычный любому современному человеку знак загрузки. Тело Вольного слегка покачнулось, когда металлический куб встал на новое место, открыв находящимся внутри людям четыре выхода. Тарас обратил внимание на то в какие символы сложилась мозаика. В этот раз он их узнал.

— Пора выдвигаться!

Обезвредив все сюрпризы для незваных гостей, отряд собрался у нужного выхода.

— Что нас может там ждать? — спросил Зверь, осматривая первые метры коридора. Пол и потолок были выстелены металлической плиткой, а стены — металлическими вытянутыми панелями с узкими зазорами между ними.

— Седьмой сказал, что путь должен быть спокойным. Он никогда не сталкивался с ловушками, — сказал Вольный, — а потом добавил, что его ученица называла это место городом-крепостью.

— Тогда я иду первым.

Резчик вышел вперед, остановившись у тонкой щели, откуда выскакивает металл, закрывающий проём во время смены положения помещений.

— Мы будем прямо за тобой, — Зверь глянул на оставшихся, — младшие идут сзади.

Такой порядок был в Яме. Старшие впереди — младшие идут следом. Их тюрьма тоже была своеобразной крепостью, только защищалась она не от внешних врагов, а пыталась сдержать тех, кто был заточен внутри. Переходы между блоками и уровнями в Яме тоже были узкими коридорами, которые было легко заблокировать. Напичканные всякими ловушками вроде мин с резиновыми пулями, газом и шокерами. Бунтующие либо должны прорваться через всё это, либо пытаться обезвредить. В первом случае бунтующие теряли силы, во втором — время. Ещё после второго бунта эту систему усовершенствовали, сделали модульной, ловушки переставляли каждые несколько дней, чтобы внимательные пленники, перемещаемые по коридорам, не имели даже шанса запомнить их расположение. Всё включалось автоматически, вместе с тревогой.

Поэтому и сейчас идущий впереди Резчик и братья у него за спиной, внимательно вглядывались вперёд. Однако, спустя несколько минут движения, они так ни на что не наткнулись, выйдя в просторный зал.

Помещение было в разы больше той коробки, где они материализовались, да и выглядело намного искуснее. Вместе гладкого металла на стенах и колоннах здесь были мозаики, причем не простые, а движущиеся. Они будто состояли из крошечных разноцветных песчинок, раскачивающихся подобно морским волнам. На них были изображены высокие могучие существа, повелевающие стихиями. Вполне возможно обитатели этого подземного города.

Маркус с большим удовольствием изучил бы эти необычные картины, но время поджимало: город постоянно меняется, а до следующего изменения они должны успеть пройти ещё несколько комнат. После пустого зала с картинами они попали в какое-то складское помещение, а после него оказались в каком-то подобии перекрёстка, где было несколько этажей и около дюжины выходов. Вольный следовал пути, указанному Седьмым и пока всё в точности соответствовало с его словами.

За долгие тысячелетие это, вне всяких сомнений, сложно устроенное место продолжало работать. Здесь был свежий воздух, не было никакой пыли или любых других признаков запустения. Город, целиком построенный из металла за несколько тысячелетий не нес даже малейших следов ржавчины. Выглядело всё так будто его обитатели просто вышли на пять минут и вот-вот вернуться, что порождало лишь больше вопросов о том, кем были те, кто его построил?

Механизм перемещения комнат работал как часы. Спустя два сдвига они по-прежнему могли двигаться согласно указаниям Седьмого, приведшим их в самое необычное из мест, где они успели побывать.

Трёхуровневый зал с единственным входом. Все комнаты, в которых они оказывались ранее имели