— Я не знала, что у Мары начались месячные.

Доктор Буди показала ей свой блокнот:

— А у меня все записано.

Деревьев хватило на всех; их было более двухсот на площади около двух гектаров. В высоту они достигали шестидесяти-семидесяти футов. Но было и много молодых. В местах, где кора была съедена, оставались светлые полосы. Постепенно кора восстанавливалась; сначала она была светло-желтого цвета, но постепенно темнела. На большинстве деревьев оставались полосы на уровне роста лакаши.

В этой роще легче дышалось, а уж как легко было взгляду!

Смотри куда хочешь!

— Я не ожидала, что тут так много деревьев и так красиво, — сказала Марина.

— Вообще-то, это лишь одно дерево, — сказала Нэнси. Она пересчитывала женщин и отмечала каждую в своем блокноте. — Это очень редкий подвид тополя, экзотическое явление в роде Populus. У деревьев единая корневая система; дерево клонирует само себя.

— Очень уязвимая вещь, — добавила доктор Буди.

— Корневая система этого тополя меняет уровень кислотности в почве, поэтому здесь не растет ничего, кроме этих деревьев и травы. Можно сказать, что дерево отравляет среду своего обитания, чтобы там не могли выжить другие деревья и отобрать у него питательные вещества и солнечный свет.

— Это не касается раппов, — добавила доктор Буди. — Раппы тут прекрасно себя чувствуют.

Она показала кончиком ручки на гроздья грибов, растущих у корней деревьев. У раппов был неземной, бледно-голубой цвет, похожий на дневной свет. Каждый гриб напоминал мяч для гольфа на высокой стройной ножке.

Марине захотелось вернуться сюда с фонариком и посмотреть на эти грибы в темноте.

Она даже ужаснулась в душе при мысли о том, что могла пропустить такое интересное явление, не увидеть его!

— Psilocybe livoris rappinis, — сказала Нэнси. — Возможно, самое великое открытие в микологии. Пока у нас нет никаких данных о том, что подобная экосистема повторяется где-либо еще во влажных тропических лесах. Уникальное место, такого нет нигде в мире! Вот эти деревья, эти грибы. Насколько нам известно, это единственные раппы на свете. Ваш пропуск к духовному просветлению.

— Вы их пробовали?

Нэнси Сатурн опустила ресницы и кивнула, выставив кверху большой палец.

— Очень болезненная процедура, — вмешалась доктор Буди. — Интересная, но очень неприятная.

— Ну, если грибы называются «раппы», тогда деревья — это «свенсоны»? — спросила Марина.

В солнечных лучах порхали мотыльки лавандового цвета размером с вишню. Прежде Марина их не видела, но ведь трудно заметить такую мелочь среди густых лиан, опутавших джунгли.

— Деревья называются «мартины», Tabebuia martini.

— Вообще-то, мы особенно строго оберегаем раппы, — сказала Нэнси. — Вся секретность в отношении местоположения лаборатории нужна для того, чтобы никто не мог найти раппы. А в научном плане наиболее интересны мартины. В нашу эпоху это самое великое открытие в ботанике! Но с тех пор, как доктор Рапп написал об открытых им грибах и их удивительном действии, люди постоянно пытаются добраться до раппов. Если бы мир знал, что это такое…

Доктор Буди загородила глаза ладонью и покачала головой:

— Вот-вот, тогда тут все затопчут — наркодилеры, бразильские власти, другие племена, немецкие туристы. Трудно сказать, кто будет тут первым и какая вспыхнет война. Племя лакаши исчезнет, можно не сомневаться. Все их существование основано на раппах. Поскольку грибов тут в сто раз больше, чем требуется для их ритуалов, они их не сушат и не хранят. Раппы доступны триста шестьдесят пять дней в году, и лакаши верят, что так будет всегда. Уже три года я пытаюсь выращивать мартины и, соответственно, раппы. Конечно, в Мичигане их не вырастить. Я выращиваю их в лаборатории из корневых отростков, на такой же почве и на такой же воде. Но не получается.

— Рано или поздно получится, — заверила ее доктор Буди.

Нэнси Сатурн пожала плечами:

— Хорошо бы.

Доктор Сатурн и доктор Буди, извинившись, заявили, что они заговорились и пора браться за работу.

Они стали ходить от дерева к дереву, задавали вопросы женщинам на языке лакаши, состоявшие из четырех-пяти слов.

Нэнси достала из сумки тонометр и измерила давление у Мары.

Между тем Марина обратила внимание на деревья: возле каждого виднелась пластиковая табличка с числами и датами. Она подошла к одному мартину, провела рукой по коре, понюхала ее. Увидев такие деревья где-нибудь в Миннесоте, она бы прошла мимо, не обратив на них внимания, а если бы и посмотрела, то просто потому, что никогда не видела такую желтую кору. Вот раппы она бы точно заметила — эти странные маленькие комочки. Они были похожи на экзотические морские существа, чудом оказавшиеся на суше за тысячи миль от океана.

Как доктор Рапп нашел это место?

Как догадался зайти в джунгли на целую милю, не обращая внимания на племя индейцев, размахивавших огнем на берегу?!

Марина бродила между деревьев и наслаждалась тем, что видела, куда можно ставить ногу.

Она подняла руки над головой и потянулась…

Тем временем лакаши одна за другой отходили от деревьев, выковыривая из зубов кусочки дресвы. Буди позвала нескольких женщин из толпы, обтерла их пальцы смоченной в спирте ваткой и взяла кровь. Сделав записи, она тщательно упаковала ампулы в маленькую металлическую коробку. На другой стороне поляны доктор Сатурн протянула трем женщинам ватные тампоны, те сунули руку под платье и через несколько секунд вернули ей тампоны. Потом доктор Сатурн приложила тампоны к стеклышку и кусочку лакмусовой бумаги.

— Что вы делаете? — поинтересовалась Марина.

— Проверяю уровень эстрогена в слизистой шейки матки, — доктор Сатурн села на землю и стала надписывать пробирки с тампонами. — Стеклышки нужны для феномена папоротника — образования кристаллов при высушивании цервикальной слизи.

— Никто уже не применяет феномен папоротника, — возразила Марина.

Это был мудреный процесс наблюдения за эстрогенами, которые разрастались на стеклышках в причудливые узоры, похожие на папоротник. Нет «папоротника» — значит, женщина бесплодна.

Доктор Сатурн улыбнулась:

— Для лакаши это очень эффективный метод. Их уровни эстрогена очень чувствительны к приему коры.

— Как же вам удалось убедить их… — Марина замялась, подыскивая подходящее слово…

— Тампонироваться?

— Тут нужно сказать спасибо гениальности доктора Свенсон, — сказала Нэнси Сатурн. — Все делалось задолго до моего приезда. Мне трудно даже представить, как лакаши согласились на это; вероятно, из страха. Но теперь это для них самая обычная, будничная процедура.

Третья женщина протянула ей тампон, Нэнси взяла его и кивнула.