Для пущей убедительности ярл тряхнул старика еще разок, так, что затрещала рубаха скальда, тряхнул и отпустил. Вемунд одной рукой провел по щеке, утирая брызги ярости ярла со своего лица.

– Ты упустил сегодня одного воина, – не страшась, продолжил Сказитель, – этот воин твой враг, ярл. И он вернется.

– Клянусь своим мечом, ты сошел с ума, старик! – Атли наигранно хохотнул. – У меня было много врагов, но они уже давно в Валгалле, а за мной Один еще не присылал своих Валькирий.[69]Так что ты возомнил, старик, что я убоюсь еще одного врага?!

– В нем еще течет жизнь, – скальд указал на пленника, – и если ты позволишь мне излечить его, то он приведет тебя к твоему врагу, которого ты упустил сегодня.

– Ха! Хорошая шутка, старик! – Атли еще раз усмехнулся.

И тут пленник громко застонал, дернулся, его ноги, до того сжатые в коленях, выпрямились. Он попытался открыть глаза, казалось, что ему трудно выйти из дремоты. Его веки, наконец, приоткрылись и часто заморгали – свет факела мешал ему. Когда он полностью открыл глаза, его туманный, безразличный ко всему взгляд упал на ярла.

– Дайте пить, – устало выдавил из себя пленник.

Его не поняли. Ярл вопросительно посмотрел на скальда:

– На каком языке он говорит?

Вемунд опустился на корточки, склонился к пленнику.

– Я не знаю, – искренне ответил скальд, не оборачиваясь.

– Дайте пить, – повторил узник.

– Усай ду?[70]

– Воды, – едва слышно сказал пленник по-скандинавски.

– Ах, ему воды захотелось, – усмехнулся Атли, – ага, а потом пожрать попросит.

Тем временем скальд извлек из своей котомки кожаную флягу, открыл ее и поднес к губам незнакомца.

– Пей, – сказал Вемунд, наклоняя флягу и вливая воду по капле в рот варяга.

Тот сначала осторожно проглотил несколько капель, а затем, распробовав вкус прохладной влаги, припал к сосуду и жадно выхлебал ее содержимое почти до самого конца.

– Ладно, – махнул рукой ярл, – можешь возиться с ним.

С этими словами Атли и хёвдинг поднялись по лестнице наверх, оставив скальда колдовать над незнакомцем.

Уходя, они унесли и факел, в погребе воцарилась кромешная мгла. Вемунд слышал в темноте усталое дыхание пленника. Он закрыл флягу и вернул ее на место.

– Так как же тебя зовут и откуда ты? – вновь решился спросить Сказитель.

Пленник осторожно дернулся, видимо меняя положение, послышался легкий хруст в костях.

– Что тебе за дело до меня, добрый человек? – вяло, вопросом на вопрос ответил пленник.

– Ты говорил на незнакомом мне языке, – не унимался Вемунд, – я видел много разных людей, говоривших на разных языках, но твоего слова я не понял. Варяги говорят на понятном мне языке. Кто ты? Как твое имя?

– Сигурд, – едва слышно ответил он.

– Сигурд? – отчего-то удивленно переспросил скальд.

– Сигурд, – подтвердил пленник чуть громче.

– Кто ты?

– Эх, – тяжело вздохнул пленник, – рассказать, так ты не поверишь…

Вся жизнь твоя как на ладони,

Вот только где твои ладони?

В только что взятом на щит Альдегьюборге ярл Атли, по прозвищу Косой, сын Лейва, устроил празднично-поминальный пир. Многих славных воинов лишилась дружина ярла за две битвы, отзвеневшие в один день под стенами Альдегьюборга. Все сделал, что обещал Атли своим воинам. Он привел их к славной победе и большой добыче. И те, что погибли и вознеслись в Чертоги Одноглазого, тоже получили свою долю.

Ярл Атли снарядил в последний путь два драккара, где разместились его павшие воины с богатыми дарами. Двести сорок восемь данов, половина всей дружины сгорела в поминальном костре и с дымом взошла на пир Водителя дружин.

– За наших храбрых воинов! – с гордостью произнес Атли, вставая из-за стола. – Пусть им будут сладки поцелуи валькирий!

И двести глоток дружно гаркнули:

– Скёль! Скёль! Скёль!

Ярл выпил, громко хлопнул глиняной кружкой об стол, сел. Даны пировали прямо под открытым небом, во дворе крепости. Не было в Альдегьюборге такого большого дома, чтобы вместить всех. Собранные со всех домов столы стояли во дворе неровным крестом. Столов было много, но все равно на всех не хватило. Чтобы все могли разместиться на пиру, викинги соорудили походный вариант – вкопали бревна в качестве ножек, на них прибили или привязали продольные жерди и уже сверху положили щиты.

– Самое время послушать скальда! – перекрикивая шум пира, изрек Атли. – Где старик Вемунд?

– Скальд! Вемунд! – дружина поддержала своего ярла.

Скальд вышел к гостям и не заставил себя долго ждать. Он начал, когда еще не все голоса стихли:

Скальд, что под именем Вемунд известен,

Видел поля, что наполнены кровью.

Хугин и Мунин над ними кружили,

Души убитых стремились на волю.

Голоса пирующих воинов практически смолкли, лишь за дальними столами еще кто-то восхвалял свои и чужие подвиги.

Ту среди браней признают достойной,

Что блеском стали свет солнца затмила!

Реяло знамя средь копий сверканья.

Во взорах смешались и ярость, и сила!

Скальд на секунду задержал дыхание и повел сагу дальше. Викинги внимали его словам.

Одину Лунда земля подарила,

Ясень кольчуги, что Атли зовется.

Диса обручий любая готова,

На ложе взойти, коль ему приглянется!

Все громче звучали слова Сказителя, все ярче разгорались глаза слушателей.

Атли, могучему сыну, будто от Локки

Взгляд хитроумный и мудрость достались!

Силой одарен он великого Тора!

Власть и удача от предков остались.

Хольм Боривоем зовется недаром:

Столько держаться под натиском Атли!

Кони волны как щиты затрещали!

Ран их на сушу не пустит обратно!

За столами одобрительно загудели, – мол, молодец, давай, скальд. И ярл Атли тоже с большим удовольствием внимал словам скальда, начало саги ему очень понравилось. Не ошибся ярл в таланте старого Вемунда.

Ведьмы щитов позабавились знатно!

Змеи кольчуги отведали крови!

Злее Фенрира, быстрее, чем Слейпнир,