Выходим с Петей на улицу. Мороз жалит уже отвыкшие от холодов щеки. Хмурюсь, когда вижу пустую детскую площадку.

— Срезали на металлолом, — поясняет брат, отслеживая мой взгляд.

Садимся в белую волгу. Жадно вглядываюсь в забытые улицы за окном. Вполуха слушаю Петю, который кратко пересказывает жизнь общих знакомых за последние годы.

Мы приезжаем в Лужники. Испытываю культурный шок. Стадион, который принимал мировой спортивный праздник, теперь стал центром стихийной торговли. Площадь перед открытым бассейном заставлена палатками мелких лавочников.

Из одной такой клетушки раздаются звуки магнитофона. Надрывным баритоном какой-то вокалист выводит:

Родина! Еду я на родину, пусть кричат — уродина, а она нам нравится,

Хоть и не красавица, к сволочи доверчива, ну, а к нам — тра-ля-ля-ля…

Петя тащит меня по рядам, то и дело приветствуя знакомых.

— Джинсами я вас полностью обеспечу, — чересчур громко кричит мне Петя. — Все остальное сейчас купим.

Начинаю с детской одежды. Покупаю Галебу полный зимний гардероб. Начиная с ботинок, заканчивая дубленкой. Все максимально теплое, чтобы мой маленький саудит не мерз. Долго выбираю себе верхнюю одежду. В конце концов останавливаюсь на пальто с широченными плечами ярко-красного цвета. Думаю, Мансуру точно бы не понравилось, что я в таком выхожу на улицу.

Беру еще какие-то свитера с ромбиками и из ангорки, которые, по уверениям брата, должны быть в моем гардеробе. В какой-то момент я окончательно замерзаю, да и нервы сдают. Требую отвезти меня обратно.

Дома Галеб в большом возбуждении меряет диковинную для себя одежду. Самый яростный протест в нем вызывают джинсы. Мне и смешно, и тревожно. Я знала, что ребенку будет трудно. Но даже не думала, что в России ему будет непривычно практически все.

Очень благодарна брату, который сегодня оставил свои палатки без присмотра, чтобы побыть с нами. Он в грубоватой манере быстро купирует все истерики Галеба. Просто педагог от бога. Кто бы мог подумать.

Глава 78. Ломбард

Занимаюсь поиском жилья. Этот процесс стал гораздо легче, чем был когда-то в СССР. Тогда нужно было ехать в Банный переулок, где на стенах домов размещали предложения. Там и искали подходящие варианты. Теперь появились газеты объявлений.

Я обвожу карандашом подходящие варианты и звоню по указанным телефонам. К сожалению, часто на другом конце посредники, которые не сразу называют цену, а пытаются выяснить, сколько у меня денег.

Потеряв некоторое количество времени, прихожу к выводу, что долларов мне хватит только на однушку в нормальном районе. А кроме жилья у нас масса потребностей, на которые тоже нужны деньги.

Смотрю на часы. Пора вести Галеба на занятия. Договорилась в своей школе с учителями о репетиторстве. Теперь отвожу сына на продленку, где педагоги в ускоренном режиме учат его читать и писать.

Утепляю ребенка по полной программе. Завязываю шарфом лицо, оставляя открытыми только глаза. Ничего не могу с собой поделать, но мне кажется это очень забавным. При каких еще условиях я бы смогла надеть на восточного мальчика никаб?

Перед выходом открываю сейф Пети и достаю одно из своих ожерелий.

Бодрым шагом доходим до школы. Договариваюсь, что заберу Галеба через три часа.

Еду в ближайший универмаг, который сейчас мало чем отличается от рынка в Лужниках. Также поделен на какие-то секторы между частными предпринимателями. Меня сейчас интересует ломбард.

С опаской протягиваю украшение в окошко. Мужчина за стеклом не внушает доверия. Слишком суетливые движения и какой-то жадный алчный взгляд. Пока он осматривает колье, нервно тереблю пояс пальто. Почему-то сильно кажется, что сейчас он просто закроется и ничего мне не отдаст.

Мужчина называет сумму оценки. Резко говорю, что меня не устраивает. Буквально выдираю из его рук ожерелье и вылетаю из дверей ломбарда.

Лбом упираюсь во что-то мягкое. Мужчина ловит меня в объятия.

— Девушка, будьте осторожнее, — увещевает насмешливо приятный баритон.

Взгляд ползет по черной шерсти. Не сильно разбираюсь в мужской одежде, но даже я в состоянии понять, что ткань качественная и дорогая. Поднимаю глаза на лицо мужчины и невольно ахаю.

— Лена?! Что ты тут делаешь? — Князев удивлен не меньше меня.

— Вот, пыталась сдать, — демонстрирую колье, до сих пор зажатое в ладони, — оно стоит десять тысяч долларов, а здесь оценили только в две.

— Ты сошла с ума, — шипит Алексей, — никому не показывай ценные вещи. Я почти уверен, что теперь тебя ведут.

Отнимает у меня украшение и засовывает его в мою сумку. Берет за руку, оглядывается по сторонам и тянет куда-то за собой.

— Сейчас пообедаешь со мной и расскажешь, какие у тебя возникли проблемы, — категоричным тоном заявляет Князев.

— Мне нужно забрать ребенка с занятий, — бормочу я, следуя за ним.

— Через сколько? — чуть притормаживает Князев.

Сверяюсь с электронными часами над входом.

— Еще два часа, — выдыхаю я.

— Успеем, — Князев снова ускоряется, — часок посидим, и я тебя отвезу.

Выходим на улицу. В соседнем доме Алексей открывает передо мной дверь. В углу какая-то шумная компания. Князев тащит меня в противоположный конец ресторана.

— Черт, — выругивается под нос, — бандиты гуляют. Если что, говори по-английски, сразу отстанут. Ты вполне похожа на иностранку.

Помогает мне снять пальто и отодвигает стул. Пытаюсь вспомнить, был ли Князев раньше таким галантным. Ничего подходящего никак не вспоминается.

— Бандиты? — выгибаю бровь дугой. Вытягиваю шею и смотрю на компанию. Здоровые мужики с бритыми головами.

— Ну да, бандиты. Русская мафия. Поэтому поменьше свети драгоценности. Зачем тебе его вообще сдавать?

Вздыхаю и вкратце рассказываю о своей ситуации. Князев задумчиво меня рассматривает.

— Помнишь, Лена, ты обвиняла меня в предательстве? Говорила, что я живу в стане врага? Вот такая ирония, теперь мы квиты. Оба понаблюдали за развалом Союза из вражеского лагеря. А теперь странно встретились на развалинах страны. Как думаешь, почему нас сводит судьба?

— Не знаю, — выдаю осипшим голосом, меня передергивает от его правоты.

Подходит официант, делаем заказ. Алексей отодвигает в сторону меню и вкрадчивым голосом предлагает:

— Я могу у тебя выкупить колье, если ты знаешь точную цену.

— Не надо, — густо краснею от этого предложения, — тебе же оно не нужно. Если только у тебя нет жены? — автоматически кошусь на его пальцы, на которых не видно обручального кольца.

— Нет, я не женат, ты же сбежала, — Князев усмехается, а я чувствую