***

Впервые оказавшись в паучьем городе, я внимательно осмотрелась. Та холодная помойка, в которую мы переместились с большой натяжкой можно назвать полноценным городом. Серость, холод и вонь, как в стойле с животными. С работой вряд ли что-то сложится, судя по тому, что я увидела. Всего пара магазинов, да непонятных кафе. Цивилизацией не пахло, а значит, вряд ли я здесь найду применения навыкам 3d художника. Что-то у меня большие сомнения, что жители паучьего города вообще знали, что такое компьютер и с чем его едят. Местные походили на баранов, вели себя соответствующе, еще и с презрением, словно они здесь цари, а все остальные приживалы.

— Не переживай, ты здесь будешь жить временно, пока идет проверка, — утешил меня дядя Иосиф.

— Не слишком благоприятные условия для вынашивания потомства, — провожала я недобрым взглядом местных.

— С этим соглашусь, — кивнул Иосиф. — Но лисы пока не готовы вас принять в своем мире, поэтому пришлось выбирать самую безопасную альтернативу.

— Поэтому засунули в эту помойку? — пнула я снежную горку.

— Здесь не так уж плохо.

— Тут холодно и воняет. И разубедите меня, но мне кажется, что лисиц здесь недолюбливают. Даже народ с бандитскими мордами на меня смотрит так, словно к ним явилась не самая благозвучная нечисть.

— Такое отношение только к чёрным лисицам, — поправил меня дядя Иосиф. — Чёрная лисица у местных ассоциируется со смертью и бедами.

Ну, это нетрудно заметить, что меня бараны побаивались, как суеверные бабульки чёрной кошки. Но больше поразило, когда рогатый черноволосый персонаж при виде меня склонился в насмешливом поклоне. Стоящий рядом со мной Иосиф частично обнажил острые зубы, о наличии которых я не подозревала.

— Ваш знакомый? — уточнила я, осторожно разглядывая рогатого персонажа в таких облегающих чёрных одеждах, что видно даже где у него какой изгиб и шрам.

— Нет, местная криминальная знаменитость из змеиного переулка. Звать Лапуля.

От рогатого пахло проблемами, как бы выразился мой батя. И я очень надеюсь, что эта местная криминальная знаменитость «трусы для слабаков» ограничится только поклоном и свалит, позабыв о нашем существовании.

Иосиф расхохотался, а вот Лапуля скривился так, словно ему нанесли смертельное оскорбление.

— Он что? Тоже телепат? — запоздало осознала я.

— Прости, я еще не ставил на тебе защиту, — не прекращал смеяться Иосиф, взяв меня под руку.

Рогатый подошел ближе, лизнув пальцы с острыми ногтями:

— Какая интересная чёрная лисичка.

Фу! Жаль, рядом со мной нет Даши. Она всегда являлась громоотводом для всяких извращенцев в обтягивающих трико. Ей они нравились, а вот мне не особо, поэтому я всегда радовалась, когда их нежелательное внимание переключалось на неё.

— Мира! Контролируй мысли! — воскликнул Иосиф.

— Что ж, — сказал рогатый, с задумчивой улыбкой проходя мимо нас, — рад знакомству... зель Борзая.

Не могла сказать того же...

— И сколько еще мне предстоит встретить таких вот сомнительных персонажей? — уточнила я, когда рогатый удалился на достаточное расстояние.

— В ближайший год компания у тебя будет поприятнее, чем криминальные элементы из змеиного переулка. Ты проведешь в нашей клинике под присмотром моих сородичей, заодно познакомишься с нашими порядками.

Он мне показал на самое высокое здание на окраине города.

— Знаете... такое ощущение, что оно здесь... — попыталась я подобрать правильное слово.

— Инопланетное, — закончил за меня дядя Иосиф. — Клинику строила моя раса, а не раса тэриев.

— А вы...

— Не эльф, верон.

— Вообще не в курсе, кто это такие... —призналась я.

— Человеческая раса нас богами считала.

— А-а-а, — понятнее не стало.

У меня едва не вырвался панический крик, когда дядя Иосиф, словно супермен взлетел вместе со мной над городом. У необычного спирального здания оказалась взлетная площадка специально для летунов, куда и приземлился дядя Иосиф вместе со мной.

— Предупреждайте в следующий раз...

Дядя Иосиф ничего не ответил на мое ворчание, только улыбнулся, ведя меня просто по огромным коридорам местной клиники. У его расы явно склонность к гигантизму. Если коридор то, как тоннель для поезда, если комната то, как спортивный зал или стадион.

— Это потому что мы много летаем, — пояснил дядя Иосиф на мои мысли.

В одном из кабинетов нас встречал очень хмурый зеленоволосый мужчина с красными глазами. Я не шучу, у него были алые глаза, еще и светились. Трудно на такое не обратить внимание. Да и зеленые волосы... судя по цвету бровей, они не крашенные.

Дядя Иосиф кратко объяснил доктору, что от него требовалось. Зеленоволосый закатил глаза с такой миной, словно его всё на свете достало.

— Вы уверены, что нам к нему? — спросил я шепотом. — Он какой-то очень злой.

— Аларий — верон, как и я. К нам привыкнуть надо. Мы своеобразный народ.

— Но вы милый...

Дядя Иосиф засмеялся.

— Аларий — профессионал. Не беспокойся. И... Мира, называй меня Ири без всяких дядь. Иосиф не мое настоящее имя, да и дядей лучше меня не называть, неправильно поймут. Даже в мыслях называй меня просто Ири.

— Хорошо...

С ложкой во рту Аларий подкатил ко мне какие-то непонятные инопланетные штуковины. Он еще умудрялся обедать, а я не успевала следить за его движениями: здесь нажал, там нажал, туда ткнул. Всё засветилось, заискрилось, прямо в воздухе появились непонятные схемы и символы.

По мере работы, у Алария выражение лица менялось с хмурого на удивленное, а затем на восторженное. У него ложка едва изо рта не вывалилась, пока он нечто одно ему понятное рассматривал.

— Шедевр! — только и сказал верон с восторгом, дирижируя ложкой, а к нему подошел еще один верон с красными волосами и бирюзовыми глазами. — Ты глянь, с какой любовью всё собрано, — Аларий ткнул пальцем куда смотреть. — Даже это предусмотрели. Красота.

Коллега согласно кивнул и сказал:

— Я последний раз такое у дочери Вайена видел.

— Так тут тоже его подчерк, — и тык-тык-тык пальцем в разные места. — Он обычно небрежен в работе. Тяп-ляп и так сойдет, всё равно сдохнет. А тут видно, с каким обожанием он всё подбирал.

До меня наконец-то дошло, что они мои гены рассматривали. Никогда бы не подумала, что отцовская любовь могла проявляться таким странным образом. Теперь понятно, почему папа считал любого попавшегося в