посту или задании таким же прилежным, как всегда, зная, что в любой момент меч, зависший над головой, может упасть, или видя быстро приближающуюся гибель и не бросая все, чтобы бежать.

— Пожалуйста, пойми, что я не хочу проявить неуважение, но я должен знать: если такова храбрость, то как же так получилось, — прошептал Амбрегард, со страхом в глазах от собственной смелости, — что Миф Драннор —Кормантир — пал, а ты все еще жив?

В ответной улыбке Звездопада была печаль.

— Расе и королевству нужны послушные дураки, чтобы выжить. Даже больше, чем им нужны храбрые — и скоро погибающие — герои.

Он встал и сделал движение рукой, которое могло быть прощальным взмахом.

— Ты видишь, кем я должен быть. Если когда-нибудь ты встретишься с этим своим Эльминстером лицом к лицу, спроси его, кто он из двоих, и верни мне его ответ. Я должен Знать Все — это мой недостаток.

Подобно грациозной пантере, он вышел из ложбины в сумеречную рощу наверху.

— Подожди!  — запротестовал человеческий маг, поднимаясь и спотыкаясь, поднимаясь на деревья вслед за эльфом. — Я так много еще хочу спросить... Тебе обязательно уходить?

— Только для того, чтобы приготовить место для сна человека и еду для нас обоих, — ответил Звездопад. —  Ты можешь остаться и задавать все вопросы, какие только сможешь придумать, столько, сколько захочешь здесь задержаться. У меня осталось мало друзей здесь, среди живых, и по эту сторону Разделяющих Морей.

— Для меня было бы честью считаться твоим другом, — осторожно сказал Амбрегард и почувствовал, что дрожит, — но я должен спросить вот что: как ты можешь мне так доверять? Мы говорили всего несколько минут, не больше. Как мог ты понять? Я мог бы быть убийцей эльфов, охотником за эльфийскими сокровищами — эльфийской погибелью. Даю тебе слово, что я не такой... но боюсь, что человеческие обещания эльфам слишком часто оказывались пустыми на протяжении многих лет.

Звездопад улыбнулся.

— Эта роща посвящена двум богам моего рода: Сеханин и Риллифэйну, —  сказал он. — Они судили тебя. Смотри.

Глаза человеческого волшебника проследили за указывающей рукой эльфа на покрытое мхом поваленное дерево и прислоненный к нему деревянный посох. Амбрегард знал его привычную, изрядно поношенную поверхность так же хорошо, как знал руку, которая его держала. Этот посох сопровождал его на протяжении тысяч миль, когда он шел по Фаэруну, и был одновременно старым и закаленным в огне. Его концы для прочности были обиты медью. И все же, несмотря на это, пока маг сидел и разговаривал в лощине, посох пустил множество зеленых побегов вверх и вниз по своей длине — и каждый побег заканчивался маленьким красивым белым цветком, светящимся в тени.

* * * * *

В более холодной темноте призрачная женщина перестала смеяться и опустила руки. Отголоски ее холодного веселья некоторое время прокатывались по пещере, пока она оглядывала ее темные просторы, как будто видела их впервые, а глаза медленно становились острыми, яростными и огненными. Они были двумя сверкающими языками пламени, когда она наконец двинулась, шагая с кошачьей, уверенной грацией к определенной руне. Она твердо коснулась символа одной ногой, наблюдая, как он наполняется ярким бело-голубым сиянием, затем встала, скрестив руки на груди, наблюдая, как струйки дыма поднимаются от сияния, образуя облако, похожее на искру размером с человека — облако, которое внезапно слилось во что-то другое. Безногий парящий образ моложавого мужчины, нетерпеливый и энергичный, стоял перед пустым троном, вися в воздухе над руной, которая его породила. Когда изображение начало говорить, призрачная женщина обошла руны и подошла к трону, оперлась на его подлокотник, и стала наблюдать за речью образа. На нем были одежды насыщенного малинового цвета, отделанные черным, а на пальцах сверкали золотые кольца — их оттенок соответствовал сверкающему золоту глаз мужчины. У него были взъерошенные каштановые волосы и неопрятная небритость, а его голос звучал напористо и уверенно.

— Я Карсус, как и ты Карсус. Если ты увидишь это, то меня, первого Карсуса, постигла беда, а ты, второй, должен идти дальше к славе. Изображение, казалось, двигалось вперед, но на самом деле оставалось над руной. Он беспокойно махнул рукой и продолжил:

— Я не знаю, что ты помнишь о моей — нашей —жизни; некоторые говорят, что в наши дни мой разум не совсем ясен. Знай, что многие маги нашего народа достигли великой власти. Самые могущественные из них, архимаги Нетерила, правят своими собственными владениями. Мой, как и многие другие — летучий город. Я назвал его в свою честь. Я самый могущественный из всех архимагов, Верховный Чародей. Они называют меня Карсус Великий.

Изображение пренебрежительно махнуло рукой, сверкающие глаза все еще были прикованы к трону. Призрачная женщина бормотала вместе со словами, которые она, очевидно, слышала много раз раньше. Что-то, что могло быть легкой насмешкой, заиграло на ее губах.                     

— Конечно, — продолжало изображение, — учитывая твое пробуждение, все это может ничего не значить. Возможно, я не был убит соперником или пострадал от чисто личной гибели. Карсус-город и слава самого Нетерила, возможно, пали в великой войне или катаклизме. Мы нажили много врагов, а величайшие — мы сами. Мы воюем между собой, мы, нетерезы, и некоторые из нас воюют внутри самих себя. Мой ум не всегда полностью принадлежит мне. Ты вполне можешь разделять это несчастье; следи за ним и остерегайся его.

Изображение Карсуса улыбнулось; сардонически изогнув бровь. Призрачная женщина улыбнулась в ответ. Карсус продолжал говорить. —   Возможно, тебе не понадобятся мои записывающие заклинания, но я подготовил по одному для каждого зеркала, которое ты видишь на полу в этом месте. Серия уроков заклинаний, чтобы ты не столкнулся с опасностями этого мира, лишенный определенных заклинаний, которые я нашел критичными. Наша работа должна продолжаться. Только благодаря абсолютной силе я — мы — можем обрести совершенство... а Карсус существует, всегда существовал, чтобы достичь совершенства и преобразовать весь Торил.

Наблюдавшая за этим женщина рассмеялась коротким и неприятным лаем.

— Воистину сумасшедший Карсус! Судьба: изменить весь Торил. О, тебе определенно хватало способностей.                 

 — Сейчас твоя первая потребность может заключаться в физическом исцелении, и я предвидел повторение этой потребности в будущем, в жизни, где тебе может не хватать верных слуг-магов или кого-либо, кому ты можешь доверять. Знай же, что