Тут снизу раздался голос, заставивший его вздрогнуть:

— Шон, спускайся! Конт вернулся.

Он выглянул в окно и увидел, как к крыльцу подъезжает большая машина. Кинг выключил фонарь, сунул фотографию в карман и быстро, но осторожно спустился вниз на кухню, где его нетерпеливо ждала Мишель. Они вместе вышли через заднюю дверь, дождались, пока Конт войдет в дом, и постучали в переднюю дверь.

Профессор, увидев, кто к нему пришел, изменился в лице и бросил подозрительный взгляд за их спины:

— Это ваш «лексус» стоит там?

Кинг кивнул.

— Я никого в нем не видел, когда проезжал. И когда подходил — тоже.

— Я прилег на заднем сиденье подремать, пока вас нет, а Мишель ходила к соседям спросить, не знают ли они, когда вы вернетесь.

Конт явно не поверил этому объяснению, но пустил их в дом и провел в гостиную.

— Так вы разговаривали с Кейт?

— Да, и она сообщила, что вы о нас уже все рассказали.

— А вы ожидали чего-то другого?

— Не сомневаюсь, что вы очень близки.

Конт не мигая смотрел на Кинга:

— Она была дочерью моего коллеги и моей студенткой. Если вы намекаете на что-то другое, то напрасно.

— Поскольку вы собирались жениться на ее матери, то стали бы ей отчимом, а мы даже не знали, что вы встречались с Региной.

Конту явно было не по себе:

— А почему вы должны об этом знать? Моя личная жизнь вас не касается! А теперь прошу извинить, у меня много дел.

— Да, вы работаете над книгой. Кстати, о чем она?

— Вас интересует политология, мистер Кинг?

— Меня интересуют многие вещи.

— Что ж, если угодно, в моей книге исследуются поведенческие модели избирателей на Юге, начиная от Второй мировой войны и до наших дней, а также их влияние на исход национальных выборов. Моя теория заключается в том, что сегодня Юг уже не тот, что был раньше. Теперь неоднородный электорат составляют многочисленные слои иммигрантов, приток которых особенно возрос в прошлом веке. Я вовсе не утверждаю, что теперь это бастион либерализма или даже радикальных взглядов, но Юг, описанный в романах «Унесенные ветром» и «Убить пересмешника», теперь таковым не является. Более того, выходцы из Ближнего Востока сейчас самая быстрорастущая часть населения штата Джорджия.

— Наверное, наблюдать, как уживаются индусы и мусульмане с коренными южанами и баптистами, — захватывающе зрелище, — заметила Мишель.

— Хорошо сказано! Вы не возражаете, если я назову одну из глав моей книги «Коренные южане и баптисты»?

— Пожалуйста. А до приезда в Аттикус вы были знакомы с Рамсеями?

— Нет. Арнольд Рамсей приехал сюда на два года раньше меня. До этого я преподавал в одном из колледжей штата Кентукки.

— Когда я сказала «Рамсеев», то имела в виду и Арнольда, и Регину.

— Ответ от этого не меняется. До приезда сюда я не был знаком ни с кем из них. А что, Кейт говорила иначе?

— Нет, — быстро ответила Мишель. — Но она подтвердила, что вы с ее матерью были хорошими друзьями.

— Они оба, и Регина, и Арнольд, являлись моими хорошими друзьями. Думаю, что Регина считала меня закоренелым холостяком и старалась, чтобы с ними я чувствовал себя как дома. Она была замечательной женщиной. Вела занятия по драматическому искусству в колледже и даже иногда играла в любительских постановках. Потрясающая актриса, по-другому и не скажешь. Я слышал, как Арнольд отзывался о ее таланте, когда они были молоды, но считал, что он преувеличивает. Но когда увидел ее на сцене, то буквально потерял дар речи. Регина была не только талантливой, но и очень доброй и отзывчивой. Ее все любили.

— Я верю вам, — сказал Кинг. — После смерти Арнольда вы оба…

— Все было не так, — не дал ему договорить Конт. — Мы начали встречаться лишь через несколько лет после смерти Арнольда.

— И даже собирались пожениться?

— Я сделал предложение, и она его приняла, — ответил он холодно.

— А потом умерла?

Лицо Конта исказилось от боли:

— Да.

— Совершила самоубийство?

— Таково официальное заключение.

— А вы сами так не думаете? — быстро спросила Мишель.

— Она была счастлива. Она приняла мое предложение руки и сердца. Надеюсь, вы не посчитаете меня слишком самонадеянным, но я сомневаюсь, что до самоубийства ее довела перспектива предстоящего брака.

— Значит, вы считаете, что ее убили?

— Это у вас надо спросить! — повысил голос Конт. — Это вы ведете расследование! Вы выясняете! Я в этом не специалист!

— А как восприняла Кейт известие о предстоящей свадьбе?

— Нормально! Она любила отца и хорошо ко мне относилась. Кейт знала, что я не собираюсь его заменять. Я искренне верю, что она хотела видеть свою мать счастливой.

— Вы участвовали в маршах протеста против войны во Вьетнаме? — вдруг осведомился Кинг.

Конт не удивился этой неожиданной смене темы разговора.

— Да, как и многие миллионы американцев.

— А в Калифорнии?

— К чему все эти вопросы?

— Что вы скажете, если узнаете, что к Арнольду Рамсею приходил человек, пытавшийся заручиться его помощью в убийстве Клайда Риттера, и что этот человек упоминал ваше имя?

Конт бросил на Шона холодный взгляд:

— Я скажу, что ваш источник серьезно ошибается. Но даже если это и правда, я не могу помешать другим людям упоминать мое имя.

— Резонно. Вы верите, что Арнольд Рамсей действовал в одиночку?

— Пока у меня нет оснований считать иначе.

— По всем признакам, он не был сторонником насилия и все же отважился на убийство!

Конт пожал плечами:

— Кто знает, что происходит у людей в голове?

— Арнольд Рамсей был замешан в очень серьезных акциях протеста в молодости. Не исключено, что одна из них закончилась насильственной смертью.

Конт удивленно поднял глаза:

— О чем вы говорите?

Кинг рассказал ему историю, поведанную Кейт, с единственной целью посмотреть на его реакцию, которая, однако, внешне никак не проявилась.

— И еще одно. В то утро, когда убили Риттера, вы поехали в отель «Фермаунт» один или с Рамсеем?

Лицо Конта оставалось безмятежным:

— Вы хотите сказать, что в то утро я был в отеле?

— А вы хотите сказать, что не были?

Конт ответил не сразу:

— Хорошо, я там был. Как и сотни других людей. И что из того?