В десять Жан уже появился на пороге моего кабинета, крепко сжимая в руке ладошку маленького мальчика. Тот смотрел на меня с неподдельным интересом. Я встретила посетителей лучезарной улыбкой.

– Как тебя зовут? – обратилась я к мальчику, присев на корточки рядом с ним. Он показался мне неестественно бледным. Наверное, последствие тяжёлой болезни, решила я.

– Ваня, – тоненьким голосочком ответил он, прижимаясь к отцу и пряча застенчивый взгляд.

– Ванечка, позволь я покажу тебе одно очень интересное место. Там будет весело, а главное, ты почувствуешь себя там намного лучше, а домой вернёшься совершенно здоровеньким.

– Давай поскорее покончим с этим, – вступил в разговор Жан. – Я уже провёл необходимый ликбез, и у Центра не должно возникнуть проблем с Иваном.

– Да, конечно. Пойдём, проводишь нас до машины. – Я накинула пальто и вышла из кабинета.

Жан помог мне усадить Ваню в Андрюшино кресло на заднем сидении моего автомобиля. Замерев на мгновение, он сильно сжал в руке маленькую ладошку сына, сдержанно чмокнул его в висок и что-то прошептал на ушко. Заметив волнение Жана, я поспешила его успокоить:

– Всё будет хорошо, поверь мне. – Я захлопнула заднюю дверь машины и с нежностью посмотрела на Жана. – Вот. – Я протянула ему визитку отеля. – Номер забронирован на пять часов на твоё имя.

Жан посмотрел на меня с укоризной, но визитку взял. Едва заметным кивком он дал понять – он придёт.

Не успев сесть в машину, я уже начала считать минуты до нашей следующей встречи. По дороге я то и дело посматривала на мальчика в зеркало заднего вида. Как я ни старалась, черт Жана в его лице не нашла. Наоборот, дивилась непривлекательности этого детского личика, явно не связанной с болезнью. Даже его бледность, очевидно, была природной, поскольку лицо было усыпано веснушками. Цвет волос, скорее всего, рыжий, скрывала надвинутая на лоб шапка. А рыжие смуглыми не бывают. Светлые бесцветные глаза, прозрачные короткие ресницы, бесформенный, расплющенный по лицу нос, тонкие губы, неестественно крупные зубы – неужели это всё в мать? Я в очередной раз подумала, какими бы красивыми могли быть наши с Жаном дети. Но им так и не суждено было появиться на свет, хотя, ещё находясь на базе, мы часто загадывали, сколько малышей у нас появится в будущем.

Так, погрузившись в мрачные думы о несбывшемся, я не заметила, как доехала до Центра Жданова. Затормозив у главного входа, я набрала номер мужа. Он пообещал спуститься через пять минут. Пока мы ждали его, я спросила у мальчика:

– Кто твои родители, расскажи мне?

– Папы у меня нет, а маму зовут Оксана, она работает в ателье.

Я улыбнулась. Ликбез был проведён на уровне, как мы и договорились с Жаном. Никому в Центре не стоило знать, кто является отцом этого ребёнка, поступающего им на лечение.

Передав мальчика Владу, я в прекрасном расположении духа вернулась в офис и принялась ждать заветных пяти часов. После обеда позвонил Влад, попросил передать матери ребёнка, что врачи берутся вылечить Ванечку и лечение займёт около двух месяцев. Я безмерно порадовалась, что при встрече смогу преподнести Жану хорошую новость.

Я пришла в номер отеля без десяти пять, но Жан уже ждал меня внутри.

– Ну как всё прошло? – Он стремительно направился ко мне. Видно было, с каким нетерпением он ждал новостей.

Я нежно обвила его шею руками, поцеловала в губы и лишь потом ответила:

– Всё отлично. Ванечка хорошо устроился в детском отделении. Жданов уже сообщил мне, что через пару месяцев мальчик будет абсолютно здоров.

Жан крепко обнял меня, так крепко, что мне даже стало немного больно. Сжимая меня в своих объятиях, он шептал:

– Спасибо.

Мои волосы были мокры от его слёз.

Взяв себя в руки, Жан помог мне снять пальто и сапоги, размотал шарф, укутывавший мою шею, усадил в мягкое кресло и подал мне бокал вина. Сам примостился у меня в ногах и принялся нежно то поглаживать, то целовать мои колени.

– Я твой вечный должник.

– Надеюсь, ты не поэтому сегодня сюда пришёл? – кокетливо поинтересовалась я.

– Не говори ерунды, Рит. – В его тоне промелькнули знакомые серьезные нотки. На базе он любил поучать меня за мои невинные шалости, и я ему подыгрывала, слушая с сосредоточенным видом. – Главное, чтобы Ванька не проговорился никому обо мне, – продолжил он размышлять на свою тему.

Я очень надеялась, что мы не будем говорить о его сыне весь вечер, но вслух сказала:

– Даже если случится так, что Жданов узнает, чей это сын, он не приостановит лечение.

– Да брось! – Жан взял со стеклянного столика второй наполненный вином бокал.

– Я серьёзно. Он вовсе не такое чудовище, каким ты его себе представляешь.

– А ты разве не считала его чудовищем?

– Считала, конечно, но то ли он изменился, то ли тогда он примерял на себя маску злодея. С того момента, когда вы покинули базу, он не совершил ни одного подлого поступка.

– А то, сколько человеческих душ он загубил, это не считается?

– Затмение оправдало себя. Кто, как не ты, мог в этом убедиться?

– Да, возможно, ты и права, но я всё равно не хочу говорить об этом человеке.

– Как скажешь. Позволь я поведаю тебе только одну вещь. По секрету. В конце года Затмение будет снято со всех базистов. Они смогут самовольно распоряжаться своей дальнейшей жизнью.

– Может быть, хватит? Иначе у меня возникнет желание пожать Жданову руку.

– Хорошо, я просто думала, ты порадуешься за наших общих друзей и товарищей.

– У меня не было друзей на базе, но я буду рад, если эти люди действительно вернутся к нормальной жизни, – с этими словами он аккуратно поставил свой пустой бокал обратно на столик и внимательно посмотрел на меня. – Если ты так прониклась к Жданову за эти годы, не мучают ли тебя угрызения совести за то, что ты сейчас здесь, со мной?

– Нет. Я не могу назвать наши с тобой отношения супружеской изменой. Я ведь не ищу приключений на стороне специально, не знакомлюсь с кем попало, не заигрываю. Я всего лишь получаю то, что принадлежит мне по праву, – твою любовь. Мы с тобой изначально были единым целым, а Жданов сам безжалостно разорвал эту связь между нами, уготованную свыше.

– Но ему этого сейчас не объяснишь.

– Да, он в полной уверенности, что я давно выкинула тебя из головы. И если ему станет известно о нашей связи, то нам обоим не сносить головы. Но ты знаешь, – я нежно провела ладонью по волосам Жана, – я не боюсь этого. Под страхом смерти я бы не отказалась от возможности быть сейчас здесь, с тобой. В жизни каждого человека случаются моменты абсолютного счастья, но часто мы распознаем их только с высоты прожитых лет. Так, всё это время я вспоминала три года, проведённые вместе с тобой на базе. Совершенно точно, что тогда я не осознавала своего счастья в полной мере, я не подозревала, как сильно буду тосковать по этому времени. Вчера же, лёжа рядом с тобой в гостиничном номере, обнимая тебя, я поняла, что это тот самый день, который я не забуду никогда. Который, без всякого сомнения, можно положить в копилку счастливых дней – ради них мы и проживаем всю свою долгую жизнь со всеми её сложностями и лишениями.