Мальцев завел ее в закуток, где стоял старый металлический стол, на котором Лера разглядела какие-то бумаги и веревку, и стул. Стул, как выяснилось, предназначался для нее.

– Садись, – велел Мальцев, беря в руки веревку.

Чтобы было удобнее привязывать Леру, пистолет он сунул за пояс джинсов. Пока привязывал Лерины ноги к металлическим ножкам, дотянуться до пистолета она бы не смогла, но, когда он склонился над ней, фиксируя за спиной левую руку, пистолет оказался прямо перед ее лицом. Правая рука оставалась свободной, очевидно, чтобы она могла подписать бумаги.

И Лера рискнула. Вдохнула поглубже, выхватила пистолет и наставила его на Мальцева. Тот дернулся, выпрямился, даже руки поднял по инерции, но при этом насмешливо улыбнулся.

– Опусти пистолет, – попросил он, отступая на шаг назад.

– Развяжи меня, – велела Лера, стараясь удерживать в поле зрения и его, и Еву. Ева, правда, стояла в стороне, почти безучастная к происходящему.

– Опусти, не дури, – повторил Мальцев.

– Развяжи меня.

– Ты не выстрелишь.

– Спорим?

Мальцев рассмеялся.

– Спорим. Не выстрелишь. И знаешь почему? Он ненастоящий.

Лера улыбнулась уголком рта.

– Давай проверим.

Конечно, она не собиралась его убивать. Она вообще стрелять не умела и едва ли смогла бы попасть точно в цель, но на всякий случай опустила пистолет чуть ниже, чтобы точно не угодить в сердце, и нажала на спусковой крючок.

Ничего не произошло.

Мальцев рассмеялся, шагнул к ней, забрал пистолет, а затем размахнулся и изо всех сил ударил ее рукояткой по лицу. Из глаз посыпались искры вместе со слезами, скулу обожгло такой болью, что Лера не удержалась от вскрика. Голова дернулась в сторону, и Лера почти сразу почувствовала, как по щеке покатилась вниз крупная капля. Может быть, пистолет и не был настоящим, не мог стрелять, но кожу рассек легко.

– Ты трус, – прошипела Лера, наконец справившись с гулом в голове. – Вот для чего тебе Ева. У самого кишка тонка заставлять меня подписывать что-то, знаешь же, что добровольно не подпишу. Только вот сюрприз: у Евы больше нет той твари.

Мальцев снова рассмеялся.

– И опять ты ошибаешься, дорогая моя. Евочка, детка, покажи нашей гостье.

Он отошел в сторону, чтобы Лере было лучше видно Еву. И она с ужасом увидела, как из-за спины девушки вышла та самая черная тень, что недавно чуть не убила ее.

– Глупо было полагать, что какая-то водичка уничтожит древнее, как само человечество, существо, – насмешливо заявил Мальцев. – Да, я был там, все видел. Вода лишь отпугнула ее, а Ева была без сознания, не могла удержать. Но отпугнуть не равно убить. Она жива, она здесь. И она сможет заставить тебя подписать документы, не так ли?

Лера поняла, что терять ей нечего. Ее все равно убьют. Неважно, что там нужно Мальцеву, но существу и Еве нужна ее жизнь. А значит, ее все равно убьют.

– Ева, даже если я умру, Алина не вернется, – сказала Лера, стараясь смотреть на Еву, а не приближающуюся к ней тварь.

– Заткнись! – велел Мальцев.

– Алине сделали вскрытие, ее органы…

Сильный удар по лицу заставил ее замолчать. Стул под ней покачнулся, и Лера вместе с ним упала пол.

– Ее органы сложены кучей в брюшной полости, – громко и быстро договорила она. – Ты медик, ты знаешь, что это значит.

Следующий удар пришелся ногой в грудную клетку, выбив весь воздух из легких.

– Хватит! – послышался голос Евы.

Мальцев, уже замахнувшийся было снова, не ударил. Схватил со стола бумаги и ручку, присел рядом с Лерой. Сунул бумаги ей в лицо, а ручку – в руку.

– Подписывай!

Лера сжала ручку дрожащими пальцами, размахнулась. Хотела всадить острием в шею, но получилось в щеку. Мальцев взвыл, как раненый зверь, снова ударил ее, на этот раз головой об пол. Лера совсем перестала что-либо соображать, в голове гудело, как в пустой кастрюле. Уши заложило на несколько секунд, а когда она снова смогла слышать, услышала лишь вой и истеричные крики Евы:

– Хватит! Хватит!!!

Мальцев отполз в сторону, держась за окровавленную щеку, а его место заняла черная тварь. Склонилась над Лерой, и та снова почувствовала зловоние, отчего мгновенно затошнило. Или это тошнило от сотрясения мозга, которое она наверняка получила? Тварь склонилась над ней, попыталась заглянуть в глаза, но Лера отвернулась в сторону, с ужасом понимая, что ей никто не поможет.

– Это не вернет Алину, – с трудом проговорила она. – Ева, это не вернет Алину…

Гул в голове нарастал, и Лера не сразу поняла, что звук не внутри, а снаружи. Гул этот издает тварь, но слабости в теле пока не было. Тварь пока не забирала ее жизнь, лишь готовилась.

– Убей ее, убей! – выкрикнул Мальцев. – Алина вернется!

– Алина не вернется! – голос Леры оказался не таким громким, но Ева слышала.

– Ты лжешь!

– Она лжет, – вторил Еве Мальцев. – Убей ее!

Тварь нависла над Лерой, дышать стало почти невозможно, на грудь словно положили бетонную плиту. От гула окончательно заложило уши, и Лера с трудом различила грохот, с которым распахнулась тяжелая металлическая дверь. Все вокруг пришло в движение, слышались топот, крики, чья-то ругань. Кто-то приказывал кому-то лечь, кому-то отойти, кому-то что-то прекратить.

А затем раздался выстрел. Лера, смотревшая все это время на Еву, видела, как та упала сначала на колени, а затем навзничь. Из-под ее головы разливалась бордовая лужа, и почти сразу давление на грудь исчезло. Гул прекратился, но Лера все равно с трудом различала происходящее.

Кто-то подбежал к ней, развязал веревки, поднял вместе со стулом и придержал за плечи, чтобы она не упала.

– Эй, ты как?

Лера понимала, что голос ей знаком, но все равно не могла узнать его. Перед глазами все плыло, и ей с трудом удавалось удерживать себя в сознании.

– Только не отключайся, слышишь? – попросил все тот же голос, а потом закричал: – Врача, быстрее! И воды! Дайте кто-нибудь воды.

Что-то твердое стукнулось о зубы, а затем в рот полилась вода. Лера машинально сделала несколько глотков. Черные круги перед глазами стали меньше, и она смогла различить перед собой лицо Павлова. Значит, это был его голос.

– Не отключайся, – снова попросил он. – Сейчас тебе помогут.

– Ева… – с