на огромную любовь к ней, я позволил этой девушке уйти. Вот идиот… Безмозглый козел. Жутко трусливый и нерешительный. Черт, надо как-то все исправить! Я должен меняться! Ради желания сделать счастливой ту девушку, которую безумно люблю. — Эдвард медленно поднимает взгляд и уставляет его куда-то вдаль. — Да, я люблю Наталию и не собираюсь отрицать этого, если кто-то спросит меня об этом. Хоть я и раньше не отрицал этого, но теперь все будут слышать это. Я буду говорить это без доли сомнений. Даже если мое расставание с ней окончательное…»

Эдвард с медленным вздохом проводит руками по лицу, понимая, что он слегка дрожит не то из-за прохлады в воздухе, не то из-за сильного напряжения.

«Я очень хочу вернуть Наталию. Но не думаю, что она сможет простить меня после всего, что между нами было. Мы причинили друг другу слишком много боли. А она имеет право злиться на меня и считать мерзким подонком, который не заслуживает прощения. — Эдвард презрительно усмехается. — Я все испортил и жестоко поплатился за это! Поплатился за все свои поступки. За желание привлечь чье-то внимание. За желание восстановить справедливость и поиграть в героя, которому все были бы безмерно благодарны… Я и правда приношу всем только одни беды и страдания… Было бы лучше, если бы я вообще никогда не рождался.»

Эдвард еще несколько секунд продолжает о чем-то думать, согнувшись пополам, закрывая лицо руками, сильно оттягивая свои волосы и часто шмыгая носом, пока из его глаз медленно текут прозрачные капельки слез. Однако потом он резко выдыхает, выпрямляется, вытирает слезы и окидывает взглядом всю местность вокруг себя.

— Все, хватит сомнений! — уверенно произносит Эдвард. — Хватит, черт возьми, быть жалким трусом, который ничего не добьется, если всего будет бояться, сидя тихо в уголочке и плача. Если я хочу вернуть Наталию, то не должен вести себя как трус. Я обязан сделать все возможное и невозможное, чтобы добиться своей цели. Я не хочу потерять ее и лишить себя возможности быть счастливым. Даже если я потерплю крах, то мне будет не так стыдно из-за того, что я хотя бы пытался. Уж лучше я получу отказ, чем откажусь бороться добровольно и фактически отвергну ее сам. Наталии нужен смелый и уверенный в себе мужчина, а не жалкая тряпка, которая плачет по любому поводу. В конце концов я — мужик! Был рожден парнем, а не девчонкой. А настоящие мужики не должны сдаваться из-за глупой неуверенности в себе и страхах. Не знаю, что мне делать для того, чтобы вернуть любимую девушку. Но я никому ее не отдам. Она моя и принадлежит только лишь мне.

Поколебавшись еще пару секунд, Эдвард резко поднимается на ноги, идет до конца мостика, наступает на землю, проходит некоторое расстояние и окидывает взглядом окружающую его обстановку, с немного затрудненным дыханием спрашивая себя, как далеко ушла Наталия, и есть ли у него шанс догнать ее.

***

Наталия чувствует себя разбитой и подавленной, а поцелуй смог сделать ее счастливой лишь на то время, пока он длился. Усилившийся ветер развивает ее длинные распущенные волосы белокурой грустной красавицы, пара толстых прядей которых заколоты у нее на затылке с помощью маленькой заколки. Иногда они попадают ей в глаза или рот. И если поначалу она пытается убрать их, то в какой-то момент ей становится все равно.

«Ничего не изменилось, — продолжая медленно идти по прямой дорожке, думает Наталия. — Мои колени по-прежнему дрожат, голова кружится, сердце стучит как сумасшедшее, а по всему телу протекает приятное тепло. Мне все еще очень хорошо, когда этот человек рядом со мной. Я чувствую себя в безопасности, когда он обнимает меня… Своими крепкими, но нежными руками. Я бы душу дьяволу продала ради возможности прижаться к нему… Стала бы для него кем угодно. Простила бы что угодно. Лишь бы быть с ним…»

Наталия все еще находится неподалеку и никак не может заставить себя уйти, понимая, что слезы сами текут из ее глаз, но изо всех сил стараясь держать себя в руках, чтобы не разрыдаться на глазах у людей, которые проходят мимо нее.

«Мне больно смотреть на него в таком удручающем состоянии, — со слезами на глазах думает Наталия. — Я хочу быть с ним. Хочу поддерживать его. Хочу заботиться о нем. Хочу доказать, что я могу быть преданной и заботливой. Возможно, я смогу изменить его и помочь ему стать более уверенным в себе…»

Наталия качает головой, обхватив горло рукой.

«Господи, я не хочу, чтобы рано или поздно Эдвард довел себя до ужасного состояния и в отчаянии сделал что-то плохое… — думает Наталия. — У него и так не все в порядке с психическим здоровьем из-за всего, что ему пришлось пережить. А если он не получит помощь, то все может закончиться плохо. Нет-нет, я даже подумать об этом боюсь. Я хочу, чтобы этот человек был счастливым. Хочу помочь ему помириться со всеми и стать его жилеткой. Я готова пожертвовать всем, лишь бы ему было хорошо. Мое сердце разрывается на части, когда я вижу его в таком состоянии. Этот человек нуждается в любви и внимании, которых ему так не хватает…»

Наталия прикрывает рот рукой, тихо шмыгнув носом в тот момент, когда она проходит мимо уличной собаки с тремя щенками, которые находятся возле своей мамы и прижимаются к ней как можно ближе, пока она сама лежит на грязной земле и наблюдает за своими детишками.

«Эдвард не бросил меня, когда мне была нужна помощь. Этот человек поклялся не бросать меня — и он сдержал свое обещание. Я всегда верила в него и знала, что ради меня он мог бы пойти на многое. Например, Эдвард не выстрелил в меня, когда я буквально умоляла его об этом. А раз так, у него все еще есть доброе сердце и душа. В нем все еще живет любовь.»

Наталия издает тихий всхлип, мокрыми от слез глазами смотря куда-то вдаль и слегка прикусив губу.

«Благодаря Эдварду я верила, что все закончится хорошо. Лишь благодаря вере, что он придет за мной и спасет от Майкла, я смогла пережить все те ужасные вещи. Даже если этот человек не был рядом со мной, то я никогда не переставала думать о нем. Это помогало мне оставаться сильной и храброй, даже если у меня ноги от страха подкашивались. С ним я чувствовала смелость, которая помогла мне бороться до конца.»

Наталия крепко обнимает