Так что желающих сторожить было очень мало. Ограбить же банк самостоятельно караульные солдаты не могли: ключей им не доверяли, а само хранилище - представлялось непреступной крепостью. Целую комнату запечатали в панцирную коробку из особой стали, спрятали за бетонной стеною в метр толщиной.

Внутрь вела массивная дверь с дюжиной штырей и поворотным штурвалом, а в комнате-сейфе поместилось кроме всего прочего еще и полторы тысячи касс, предназначенных для хранения драгоценностей. К тому же, при новой советской власти электричество стало редким гостем в городе, как и отопление, а топить печи в национализированном банке большевистские хозяева как-то не озаботились. Так что солдаты просто сидели при входе при свете керосиновой лампы и грелись, сжигая найденные здесь же бумаги на импровизированном костерке. Не особо заботясь об обходе здания. В какой хлев превратили «большевики и сочувствующие» захваченный ими банк, лучше было даже не интересоваться.

Знать бы еще, куда наш ход нас вывел - просто к подвалу или же к самому хранилищу. Увидим. Почти все огни в банке погашены, выходные. Часов в одиннадцать ночи один из калмыков перерезал телефонный кабель, а потом, через полчаса, мы начали работать. Если спалимся – вилы.

Толстый слой земли скрывал весь пол подвала. Сверху на утрамбованный грунт был положен деревянный настил. Подземный ход вёл на ту сторону переулка, чуть наискосок. К зданию банка. К подвалу. К «ростовскому сейфу». Вниз вели ступени, выдолбленные в глине, на них были аккуратно уложены доски. Вход, наполовину проломленный в стене и фундаменте дома, и сам туннель были сделаны со всей тщательностью — подпорки, крепи, опоры — всё очень надёжно, любой шахтёр позавидует. В самом конце туннель расширялся, а «потолком» ему был вероятный бетонный угол «ростовского сейфа».

С богом! Начали работать коловоротами и осторожно зубилами и киянками. Отбитые куски бетона относили из тоннеля ведрами. В подкопе — не продохнуть. Надышали. Да и керосиновые лампы вносили свою весомую лепту. Под дном вероятного хранилища трудились, сменяя друг друга, калмыки, мокрые от пота. В тесноте прохода мог ударно работать только один человек.

Бетонная быль, садясь на потные тела, засыхала корочкой. Добрались до стали. Хранилище! Оно, родимое. Можно с охраной не связываться, да и не страшно уже шуметь стальной кувалдой, красноармейцы не заявятся, их это не касается.

Скоро бетон был сбит на большой площади, как бы не в квадратную сажень, и теперь между нами и вожделенной добычей оставалось всего полдюйма, но эти полдюйма составляла особо прочная сталь, выложенная здесь немецкой фирмой «Арнгейм». Применим термитные шашки. Калмык в брезентовой робе с клещами осторожно примеривался, где лучше сделать лаз. Зажигаем! Искрит, но работает! Прожигает сталь не хуже автогена. Недаром же, для пробы, мы прожгли насквозь толстую печную дверцу. Трех термитных шашек нам хватило, чтобы проделать необходимый лаз. Вырезанный кусок металла со звоном «отворился», будто дверца, держась на честном слове, но тут же обломился и рухнул вниз. Уже утро, но спать сегодня нам не придется. Используем выходные по полной.

Заходим, первым делом вскрываем оставшейся термитной шашкой большой внутренний сейф. Золото! Это мы хорошо зашли. Не стесняемся, все вокруг - народное, все вокруг – мое. Принесли мешки для строительного мусора и упаковываем свои трофеи. Шашек у нас больше нет, но есть кувалды, ломы и зубила. А так же напильники и ножовка по металлу. Этого вполне хватит, чтобы поработать над малыми сейфами. Трудились, сменяя друг друга, весь день и всю ночь. К утру все просто падали от усталости.

Но трудились мы не зря. Может малых сейфов с бриллиантами, мы вскрыли меньше, чем поляки, но мы и золотом не брезгуем. И даже серебром и даже бумагой. Тяжелые, но на вид полупустые грязные мешки, килограмм по 40 каждый, набиты ювелиркой и золотыми изделиями. Бриллианты и прочие камни не выковыривали, все там. Итого 8 мешков! Кроме того, взяли пять мешков (более 200 килограмм) золотой монеты. Калмыки даже прихватили мешок с серебряными рублями, а я пару мешков с бумажными николаевками, крупных номиналов. Пусть будет. Всего почти 700 килограмм веса на нас семерых. Все. Вроде бы с главной проблемой пока справился.

Понедельник, 5 утра, через три часа откроется банк. Пора рвать когти. Над входом в хранилище приспосабливаю свою бутылку с детонирующим составом. Пусть "товарищи" порадуются! Вывозим парой рейсов, под видом строительного мусора, наши трофеи, используя для этого нашу коляску, куда мы запрягли сразу трех лошадей. Своих коней мы от соседей забрали заблаговременно.

За час до открытия банковского учреждения перебираемся на свою базу в Богатяновке, оставляя на произвол судьбы гостеприимный дом и его еврейского хозяина. У того теперь возникнет массу проблем и не только с продолжением брошенного нами ремонта, который фактически так и не начался. А вот большевики никаких объяснений слушать не будут, что он не сном и не духом. Шлепнут, как пить дать!

В Богатяновке нас уже ждут арендованные подводы. Чего световой день даром терять! Нельзя медлить не секунды! Быстро переодеваемся, калмыки волшебным образом из разнорабочих -гастарбайтеров превращаются в монгольских купцов, и грузим подводы. Я остаюсь в костюме рабочего, более того у меня припасена красная повязка на рукав. Надо ли говорить, что это пальто я отдавал на переделку, чтобы мне перешили правый карман? Теперь главное - тихо скрыться из города. Через Дон по льду нам на тяжелогруженых подводах не уйти, а деревянные настилы красноармейцы жестко контролируют, продолжая отлавливать скрывающихся в городе офицеров и партизан. Ну, и пограбить население возможности не упускают.

Так что мы, как все нормальные герои, всегда идем в обход. Пойдем на северо-восток и через второстепенные переулочки попытаемся выбраться из города. Возницы подвод сами из этих мест,