боя. Возможно, они уже ожидают нападения и подготовились к нему. Поэтому нам придется сражаться, и это будет непросто.

Кево тянется к моей руке и молча сжимает ее. Никому из нас сейчас не хочется говорить.

Поездка длится двадцать минут, в течение которых я сижу на пассажирском сиденье и колеблюсь между возбужденным предвкушением и нервозностью. Кево выглядит спокойным, как будто мы просто решили прокатиться. Может быть, это потому, что он более опытен в таких делах. До сих пор его жизнь была гораздо более бурной, чем моя, и это, конечно, не первый раз, когда Кево вламывается куда-то и похищает вещи.

– А тебя вообще тренировали? – озвучиваю я свои мысли, искоса глядя на Кево. – Как других детей из сезонных Домов?

– Не так много, – отвечает он, пожимая плечами. – И, думаю, не настолько профессионально. Мой отец не был представителем сезонного мира, а мама умерла, когда я был еще ребенком. Но да, нас воспитывали как мятежников. Папа относился к этому очень серьезно, он знал все о семьях и наших способностях и сделал все возможное, чтобы подготовить нас как можно лучше.

Я помню, как Кево рассказывал мне о своих родителях. Его мать погибла, пытаясь украсть амулет Времен Года, а отец умер от рака несколько лет назад. Мое сердце сжимается от одной этой мысли, и я стискиваю его руку. Я знаю, каково это – потерять своих родителей. Мой отец жив, но, по ощущениям, я потеряла его, еще когда родилась.

– И чему же он тебя учил? – спрашиваю я, надеясь немного отвлечь нас обоих от того, что ждет впереди. – Помимо языков и истории?

– В основном разным техникам боя. – Кево ухмыляется и бросает на меня быстрый взгляд, затем снова смотрит на дорогу. – Мы знали, что у большинства представителей сезонных семей мало опыта в рукопашном бою. Если у них есть активные способности, они полагаются на них, в противном случае стараются избегать драк. Они не готовы к войне или рукопашной схватке.

– Ты прав. Я знаю, что Зара и Сандер тренировались, но это был скорее фитнес для поддержания физической формы.

– Мы знали, что вы сильны. Один тот факт, что вы жили вместе как семья на протяжении тысячелетий и поддерживали друг друга, делает вас сильными. К тому же вас больше. Рукопашный бой, в конце концов, был едва ли не единственным, в чем мы могли вас превзойти.

– Если не считать того факта, что вы можете блокировать наши силы, ты хочешь сказать? – с сарказмом напоминаю я Кево.

– Не все из нас могут это делать, – усмехается он. – Члены Ванитас могут влиять на энергию людей, манипулировать их мыслями или направлять их в определенном направлении. Мои силы основаны на блокировании потока энергии. Однако некоторые из нас могут только читать мысли, воспринимать чувства и эмоции или ощущать ваши силы. Не каждый может быть таким могущественным, как я.

Я фыркаю:

– Мне нравится твоя скромность.

– А я тебя люблю.

Мое сердце замирает, а затем начинает биться вновь – с бешеной скоростью. С того самого утра, когда Кево бросил мне эти слова, он ни разу больше не сказал мне, что любит. И я тоже. Не знаю, почему для меня это так трудно. Может быть, потому что я никогда никому этого раньше не говорила, а может быть, потому что я боюсь того, что эти слова могут сделать.

Ошеломленная, я смотрю на него:

– Кево…

Он качает головой и крепче сжимает мои пальцы.

– Тебе необязательно говорить это, – тихо бормочет он. – Я серьезно, Блум. Но никому из нас не известно, что сегодня случится. И я хочу, чтобы ты знала, что я чувствую к тебе.

– Сегодня ничего не случится, – заверяю я Кево и склоняюсь к нему, целуя в шею. Его дрожь пронзает все мое существо, и я поспешно отстраняюсь, чтобы не забраться к нему на колени. – У нас будет бездна времени, Кево, чтобы провести его вместе. Не сомневайся в этом, ладно?

Кево бросает на меня быстрый взгляд, и в его глубоких карих глазах целое море эмоций.

– Просто помни, что ты мне обещала, хорошо?

По сути, я не обещала ему ничего. Я знаю, о чем говорит Кево, но сейчас не время напоминать ему об этом. Поэтому я киваю и откидываюсь на спинку сиденья, обеими руками сжимая пальцы парня. Все будет хорошо. Должно быть хорошо. Мы найдем этот амулет, Зимний кристалл, и покончим с этим проклятым холодом. Что будет после, мы не знаем. Но разберемся и с этим, когда придет время.

Когда мы поворачиваем на улицу, где должны встретиться с остальными, я начинаю нервничать. Беспокойство, которое мне до сих пор удавалось относительно успешно подавлять, сейчас обрушивается на меня как ливень. Я смотрю на Кево, который не отрывает взгляда от дороги. Через несколько секунд он включает поворотник и паркует машину на узкой обочине, прямо за машиной Анатолия.

– Все хорошо? – спрашивает Кево, когда мы выходим и деловито киваем друг другу.

– Ничего особенного, – отвечает Кэт. – Мы здесь уже десять минут и не видели ни патрулей, ни чего-либо еще.

Я оглядываюсь:

– Как далеко мы от укрытия?

– Всего несколько улиц.

Анатолий скрещивает руки перед грудью:

– Может быть, они достаточно самонадеянны, чтобы не охранять территорию должным образом. Возможно, они не ожидают, что мы предпримем атаку.

Я сильно сомневаюсь в этом, но держу свои мысли при себе. Сомнения и неуверенность никуда нас не приведут.

Не проходит и секунды, как к нам подъезжает машина и тоже паркуется на обочине. Бросаю быстрый взгляд на Кево, который ободряюще кивает. В следующий момент я слышу, как хлопают дверцы машины, и вскоре после этого к нам подходит Кеннет. Прогулочным шагом. Этот парень – само олицетворение спокойствия.

Но тут мой взгляд падает на человека, идущего позади него. Матео. С шипением втягиваю в себя воздух и мгновенно выпрямляюсь. Словно на автомате начинаю направлять энергию, будто мое подсознание готовится к атаке.

– Матео, – на удивление твердым голосом говорю я, когда мой бывший телохранитель останавливается на небольшом расстоянии передо мной. – Давно не виделись.

– Да, – бесцветным голосом отвечает он, оглядывая меня с ног до головы. – За это время многое произошло.

Я подавляю фырканье:

– Где ты был все это время?

– То здесь, то там. – Я понимаю, что он уклоняется от моего вопроса, но, в сущности, это не мое дело. Матео нравился мне, когда работал на мою семью в Зимнем Дворе. Он был мрачным и немного холодным, но именно это мне в нем