‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

На меня давно не накатывало такого сильного чувства безнадёжности. Лишь там, в снах, я иногда была немного счастливой. Мне снился Лёша и его глаза, улыбка, голос... Правда, наутро мне хотелось вколоть себе что-нибудь обезболивающего. Я не понимала, за что он так со мной? Чем я заслужила? Зачем сам позволил мне узнать его так близко? Я часто вспоминала яркие моменты наших встреч и обрывки разговоров. Представляла маленького мальчика, который остался один и... искала ему оправдание. Искала этому поступку логическое объяснение. Но его не было, и быть не могло. Он просто мне мстил, — за то молчание, за мою ласку и понимание, любовь и нежность. В минуты дикого отчаяния и тоски по мужчине мне безумно сильно хотелось ему позвонить. И кричать, и требовать ответов на мучащие вопросы. Но гордость и гордыня ужасные союзники... И звонить кому я собиралась — человеку, который проехал по мне, как бульдозер, сравнял с землей, унизил, растоптал? Куда уж падать ниже... Он сам бы мог сотни раз за это время прийти ко мне, позвонить... Оставалось смириться, пережить эту боль и вычеркнуть этого человека из жизни раз и навсегда. Замазать красками ненависти и выбелить все счастливые воспоминания. Наверное, он изначально был увлечён игрой и новыми ощущениями. Мечтал покорить ещё одну вершину и, добившись взаимности, грубо и больно спустил с небес на землю такую восторженную и наивную дурочку, которая так долго держала оборону и строила из себя неприступную крепость. Но только я ничего из себя не строила. Я по-настоящему привязалась и полюбила человека, который не имел сердца…

— Катя? — позвал Ксандер. — У вас все в порядке? — я перевела на него пустой и уставший взгляд.

Если бы не этот проект, то, наверное, сошла с ума. И сейчас сдав работу, даже и не представлю, чем занять свои мысли.

— Да, — ответила я тихо и отвернулась к окну.

Мы приехали в поместье. Парнишка тут же выскочил из машины и с восхищением принялся осматривать просторы, восторгался на английском языке и постоянно задавал отцу многочисленные вопросы.

Да, точно, — решила я, — начну с языка. Подтяну свои знания по английскому, и сегодня же куплю билет на море. Выберу самый дальний уголок и полечу. Пора расставаться со страхами и грузом последних дней и событий. Мне на себя в зеркало уже страшно глядеть. Осунулась, похудела, лишь глаза одни большие остались на мертвенно бледном лице. Совсем забыла про питание и полноценный сон. Так и свалиться было недолго. Регина обещала на днях скинуть координаты новоиспеченных молодоженов — по ее словам вполне приличный заказ. Вот вернусь с поездки, и посмотрим.

Вышла из машины на свежий воздух и почувствовала, как слегка закружилась голова. Снова подумала об отдыхе и пальмах. Теперь с чистой совестью я могла бросить все и уехать на праздники туда, где обрету хоть крупицу покоя. Бог с этими деньгами. Еще заработаю. Столько обходилась без них и еще столько же протяну.

— Алекс в восторге, ему очень нравится, — я перевела взгляд на паренька и слабо улыбнулась.

— Да, чистый, неподдельный восторг и куча эмоций.

Мы прошли по заснеженной аллее к новому крыльцу, вошли в дом, и я сняла с себя пальто.

— Чаю? — предложил мужчина, и по дому разнеслось эхо.

Дом пустовал и по-прежнему казался безжизненным. Как и моя душа. Отныне и она была такой же, сначала в той все разрушили, пообещали сделать капитальный ремонт, а в итоге все разломали и забыли об обещаниях.

— Нет, спасибо. Я бы хотела сдать работу и отправиться домой.

— Завтра днем я перечислю вам всю сумму на счёт. Получилось именно то, что я и рассчитывал увидеть в итоге. Спасибо…

Я схватилась за стену, чувствуя, как ноги налились свинцом, а в голове образовался туман, словно я несколько минут кряду затягивалась над банкой с краской, вдыхая ядовитые химикаты и пары.

— Катя… — голос Ксандера исказился и сделался далёким.

Держалась руками за стену, не чувствуя под собой никакой опоры и вместо белых стен, глаза вдруг заволокла темнота, такая же черная, как и глаза, которые снились мне каждую ночь.

Пришла в себя так же резко, как и отключилась. Но отяжелевшие веки поддались мне не сразу. В голове стоял гул, а мир все так же хаотично мелькал перед глазами.

— Ну, слава Богу! Вы меня точно доведете до инфаркта.

Я почувствовала тело и, приподнявшись с дивана, села, откидываясь на мягкую спинку.

— Извините, это все нервы. Последние несколько дней выдались напряженными.

— Вы неважно выглядите. Хотите, я отвезу вас в больницу? Вы уверены...

— Уверена, — отозвалась я.

Абсолютно уверена, что сама виновата в том, что довела себя до ручки. Работала, как умалишенная, чтобы занять голову хоть чем-то, чтобы не думать о Звереве и как по-зверски он со мной в итоге поступил.

— У вас проблемы, да? — аккуратно поинтересовался мужчина.

Я взглянула на Игошина так, словно он требовал, чтобы я открыла ему страшную тайну. Но я будь даже связана по рукам и ногам, ничего бы ему не рассказала. Моя личная жизнь не поддавалась никаким обсуждениям с незнакомыми людьми. И даже со знакомыми. Не такой я человек. Да и урок один усвоила преотлично… Зверев ведь сам предупреждал, чтобы я не открывала своих слабых мест и никого не подпускала к себе близко? Вот и буду пожинать плоды собственных ошибок. Лучше поздно, чем никогда.

— Нет, все в порядке. Мне просто нужно отдохнуть. Как раз этим я и собираюсь заняться ближайшие дни.

— Куда-то отправитесь?

— Пока еще не решила куда, но что сменю обстановку на какое-то время — абсолютно точно.

— Предложить компанию не имеет смысла?

— Не имеет. Моё мнение и решение относительно наших встреч и свиданий неизменно.

— Пусть так, — Игошин грустно улыбнулся. — У меня осталось в России несколько незавершенных дел, и вскоре мы с Алексом улетим обратно. А пока все равно хотел бы пригласить вас составить нам компанию в мини-экскурсии по Москве? Например, завтра утром?

— Я подумаю, — ответила я, поднимаясь на ноги. — Вы, вроде, предлагали чай? — я поняла, что жутко голодна. И не отказалась бы немного согреться и прийти в себя. Со вчерашнего дня ещё не держала и крошки хлеба во рту. — И если предложение ещё в силе… — смущенно улыбнулась, поймав озадаченный взгляд мужчины.

— Конечно-конечно! Сейчас, — он поднялся на ноги и скрылся из гостиной.