Кстати, у официанта взгляд был не лучше. Он явно не мог сообразить, в чем его просчет и что от него хотят.

Мне принесли запотевший бокал. В нем плавала пыльца от пробки. Вкус был никакой. Я видел еще в меню Pino Grigo. Год не помню. Придется попозже сравнить ощущения.

Интересно, они принесли вино, какое было под рукой, или все же шабли? Как проверить? Я ж не знаток великий? Игорь бы отличил на вкус, прочел бы лекцию и еще заставил бы их подарить бутылку в знак примирения. Я намазывал масло на черные хлебцы, нарезанные для лилипутов.

Когда передо мной поставили тарелку с рыбой и спаржей, я уже был голоден настолько, что мог заказывать подряд по меню. Рыба оказалась жирной. Вино еще холодило нёбо, но вкус… Только тут я понял, что рыбным ножом мазал масло на хлеб. В плетенке под хлебом обнаружен был нож для масла с толстым закругленным лезвием. Я, как лох, пользовался не тем ножом целых полчаса! Официанты, наверное, теперь точно принесут мне не Pino Grigo, если заказать. Что взять с лоха? Я обмакнул кусочек молодого картофеля в мундире в соус. Спаржа не резалась. Нож с тонким ятагановым лезвием вертелся у меня в пальцах и не хотел пилить плотные стволики, увенчанные шишечками. «Издеваются, сволочи», – подумал я об официантах.

Я снова схватился за бокал. Локоть, опирающийся на чугунный подлокотник изогнутого кресла, соскочил, и я, пытаясь удержать равновесие, расплескал вино себе на рубашку и джинсы. Все не слава богу!

Мимо проходила пара. Он – рубашка, джинсы, она – короткая юбка, шпиль-валюта. Я в упор посмотрел на нее. Парень заметил, дернулся было, но потом с чувством превосходства провел ее мимо меня. Я вдруг понял, что это давешняя пара из аэропорта. Почему я выгораживал их? Они показались мне приличными пассажирами. Типичный бандюган.

Вернулся Сыч, который отъезжал в офис, и продолжил прерванную трапезу. Я уж думал, что расплачиваться придется мне одному. Но, как радушный хозяин, по окончании обеда он взял расходы на себя.

– Все нормально, – пообещал Сыч, – мой помощник Ваня все организует. Я его взял вместо прежнего директора, а то она совсем обнаглела. Стала девочек под спонсоров подкладывать, представляешь?!

Мы пошли на кастинг в агентство, а на вечер намечалась вечеринка по случаю кастинга. Здесь явно особо не мучились фантазиями относительно повода собраться и выпить с девчонками.

На кастинге мне понравились две девочки, которых я сфотографировал и записал, а потом по просьбе Сыча снимал и записывал еще человек пять. Сыч сказал, что иначе девочки обидятся и он может их потерять. Он держался как хозяин, и я видел, что то одной, то другой он что-то нашептывал, отводя в сторону и посмеиваясь.

– Меня зовут Марьяна, мне шестнадцать лет, рост сто семьдесят два, объемы… восемьдесят шесть, шестьдесят, восемьдесят девять. Работаю в агентстве «Вамп».

– Я Петрова Вика. Двадцать один год, сто семьдесят шесть рост. Объемы? Девяносто – шестьдесят – девяносто (с гордостью). Учусь в московском филиале юридического университета. Работаю в агентстве «Вамп».

– Рост сто семьдесят пять… ой, меня зовут Полина. Рост сто семьдесят пять. Учусь в школе. Ах да… восемьдесят пять, пятьдесят девять, девяносто.

Потом я вернулся в гостиницу и стал готовиться к вечеру.

Сыч сказал, что будут политики. Политиков было двое. Один постоянно моргал и удрученно молчал. Зато у него была шикарная трость с костяным набалдашником в виде орла, и приехал он, судя по всему, на «кадиллаке». Сыч обещал, склонившись к моему уху, что через два срока он станет президентом. Я не удивился, потому что еще в середине девяностых мне рассказывал один шофер, подобравший меня с вокзала в каком-то украинском городе, что за пару лет до этого он подвозил одну пьяную компанию, забывшую своего не вязавшего лыка товарища в его машине. Неприметный и щуплый, он был вообще в невменяемом состоянии и отказывался платить, за что был крепко бит таксистом, а через некоторое время уже подписывал указы в ранге президента страны. Мол, на той самой пьяной сходке и порешили довести его до начальственного кресла.

– Представляешь, – Сыч пьяно покачивался на ногах, прижимаясь ко мне, чтобы не упасть, – вот тот, слева… он в запросе в Москву написал: «Щетная палата»! – Сыч дробно захихикал. – Я скоро в Москве буду. – И он ухмыльнулся даже не мне, а своим мыслям.

Я сосредоточенно вылавливал оливку из коктейля.

– Тут некоторые проблемы возникли у меня, – поделился Сыч, хотя я совершенно не просил его откровенничать. – Агентство – это ж не бизнес для меня. А я тут кредитов набрал… так, по мелочи… но отдавать не с чего. Не пошли продажи…

Он опрокинул в рот стопку водки, икнул и повел меня к бару за следующей порцией. Модели расхаживали по залу в каких-то тряпочках, которые Сыч называл коллекцией.

У барной стойки было многолюдно. Гости ждали халявных дринков, хотя, судя по костюмам и драгоценностям на дамах, вполне могли купить весь бар вместе со зданием, не напрягаясь. Заправлял всем за стойкой маленький бармен. Сыч называл его Франтишек, то ли потому что в бабочке и фраке тот смотрелся весьма комично, то ли по имени любимого персонажа из фильма «Четыре танкиста и собака». Сыч несколько раз по разным поводам упоминал этот гениальный сериал времен нашего детства. Девочки понимающе моргали и кивали, явно не понимая, о чем идет речь. На прием была приглашена местная футбольная команда. Здоровяки, скорее похожие на игроков в американский футбол, довольно свободно принимали на грудь и с хохотком то тут, то там подваливали к моделям.

За полночь Сыч предложил ехать к нему. С нами поехали несколько участниц кастинга, «политики», Ваня и кто-то из спонсоров. На квартире у Сыча снова пили и танцевали под магнитофон, как на школьной вечеринке, когда у кого-то родители уехали в отпуск и оставили квартиру на разграбление однокашникам. Поскольку я не пил, то вечеринка все больше напоминала мне шабаш из какого-нибудь комикса. Мне было интересно пообщаться с кем-то из моделей, которых я фотографировал, но двух лучших с нами не было, к счастью. Толкнувшись в какую-то дверь, я оказался в неосвещенной комнате, где сочные стоны не оставляли сомнения в происходящем. Чьи-то руки отодвинули меня от двери и мягко ее закрыли. В упавшем из коридора тусклом свете я рассмотрел склоненную над диваном Марьяну. «Будущий президент», потряхивая бородкой, напряженно имел ее сзади, тогда как губы и руки девушки были вполне профессионально заняты членом сидевшего перед ней мужчины, в котором я узнал одного из спонсоров. В ухо мне жарко зашептал Ваня: «Старик, представляешь, тут все отлажено, девки сами готовы. Сосут, аж причмокивают! Занимай очередь!» Козлобородый громко простонал и прижал к себе девушку, которая, сотрясаясь, продолжала трудиться над распростертым спонсорским телом. Тот, боясь выскользнуть, притягивал голову Марьяны к своему паху все ниже. Мои глаза, уже привыкшие к темноте, медленно вылезали из орбит. Я сбросил руку Вани со своей шеи. «Увольте!» – удалось выдавить мне и выйти из «борделя».

За время «вечеринки» погода переменилась, лил проливной дождь. Машину в этом квартале поймать оказалось нереально. Я наугад прошел несколько улиц, как мне казалось, к центру, чтобы найти такси, но неожиданно вышел прямо к своей гостинице.