— Что-то не верю, что начнете таскать в постель женщин.

— Я тоже не верю, — сознался я. — Но трон от меня не уйдет, ибо я старший в роду, а Родриго идет следующим… И, главное, леди Элинор, я все-таки еще не готов править!.. Я столько необходимого узнаю только сейчас, а это ужасно, я должен был столько всякого предусмотреть как бы изначально, если бы воспитывался с прицелом на королевский трон.

Она смотрела пытливо, стараясь уловить грань между правдой и брехней, я же смотрю искренне и чувствую, что говорю искреннюю правду, что да, я не готов править, не готов…

Это не значит, конечно, что не буду, мало ли что не готов, я насмотрелся на таких, кто не готовы и не умеют, но правят же, так что я еще не самый криворукий в этом мире.

— Не знаю, — произнесла она озадаченно, но глазки заблестели, — насколько это серьезно…

— Очень, — заверил я. — По всем прогнозам, королем быть именно герцогу.

— А Кейдан?

— Отказывается в пользу герцога.

— Почему?

— Чтобы на трон не сел узурпатор с Севера, — пояснил я. — И у герцога теперь голоса лордов Брабанта, многих лордов в самом Сен-Мари, что помнят, как герцог привел из Брабанта войско и разбил варваров, освободив от них королевство! А еще они знают, что герцог сейчас в Гандерсгейме добивает кровожадных дикарей и вот-вот вернет эту богатейшую провинцию в границы Сен-Мари!

Она пробормотала:

— Значит, у него на пути стоит только один человек?

— Леди, — сказал я нервно, — только не надо меня кинжалом в спину!.. И яда не подсыпайте в ведро, из которого пью, или в тазик, из которого ем. Мы же союзники, когда вы в это поверите?.. Я вот уже почти как бы верю. Я же сказал, королем будет герцог Готфрид, но расклад сил пока пусть остается нашей тайной. А то вдруг кто-то, заподозрив сговор, проголосует не так, как запланировано! Конечно, это ничего не даст, мы все равно подсчитаем правильно, однако осадок чуть-чуть подпортит мою безупречность, незапятнанность и репутационность.

Она покачала головой, не отрывая от меня все еще испытующего взгляда.

— Знаете, милый Ричард… Видите, как я вас называю?

— Спасибо, леди Элинор, — сказал я. — Правда-правда! У меня сразу мороз по коже.

— Знаете, милый Ричард, — повторила она, — я смогу поверить, что вы отказываетесь от короны… лишь в том случае, если увижу, что вы нацелились на нечто еще более… Вам понятно, о чем я?

— Еще бы, — нервно сказал я, — вы всегда меня в чем-то подозреваете, а я чист, как овечка, что вернулась с пастбища. Во-первых, как я уже сказал сравнительно честно, в самом деле не готов править королевством, а во-вторых… к вам сюда наверняка доходят слухи о строительстве грандиозного океанского флота, который я начал, как не знаю кто?.. Нет, знаю, конечно, но это я так, из врожденной и усиленной моим воспитанием невероятной скромности.

Она по-прежнему не сводила с меня пронизывающего взгляда, даже не мигает, вот женщина…

— Кое-что слышала, — произнесла она сдержанно, — вроде бы с моря высадилось несметное число варваров, но вы сумели не только всех перебить, но даже корабли…

— Пожег, — сказал я с удовольствием. — Жаль, не все, кое-кому удалось кое-куда… Но все равно, отсель грозить мы будем шведу. А главное — флоту быть!.. Так вот, леди Элинор, это и намного интереснее, чем быть королем в Сен-Мари, и… как бы вам это сказать подоступнее… обещает больше. Намного больше.

Она поморщилась:

— Это обещает только неизведанное.

Я воскликнул:

— Вот именно! Но разве не это для мужчины главное?

Она внимательно всмотрелась в меня, я постарался выглядеть глупым и отважным. Она чуть-чуть пожала плечами и произнесла с некоторой брезгливостью:

— Никогда этого не понимала, но… ладно, готова поверить. Хотя вообще-то не понимаю, как можно верить сэру Ричарду, вероломному и хитрому…

Я сказал с подъемом:

— Вы представляете, к вам будут обращаться «Ваше Величество»! Ха-ха, здорово?

Она произнесла с неудовольствием:

— И что в этом смешного?

— Да так, — сказал я, улыбаясь до ушей, — я снова о том же. Разве королевы рыжими бывают?

Она фыркнула:

— Как только женщина становится королевой, ее волосы становятся не рыжими, а каштановыми. И вообще, сэр Ричард, вы какой-то несерьезный сегодня.

— Устал, — признался я. — Я думал, с каждым днем все радостнее жить, а оказалось, что я думал, что думал, а жизнь сама по себе, на меня не оглядывается. Ладно, дело в другом. У вас, леди Элинор, в руках окажется реальная власть!.. Вы же умная женщина, вам недостаточно будет сидеть у окошка и вязать чулки, да еще красиво улыбаться на приемах, вы же… королева! Вот смотрю на вас и прям щас вижу королеву! А что рыжая…

Она сдержанно улыбнулась:

— Править будет король.

— А вы?

— Если королем станет Готфрид, — сказала она твердо, — а он был бы прекрасным королем, я стану всего лишь помощницей во всем, что он задумает и пожелает.

— Эх, леди Элинор, — сказал я с тяжелым вздохом, — я бы и три королевства отдал за такую верную и любящую жену.

— Опять врете.

— Правда-правда. До чего же повезло герцогу! Я так рад за него.

Она улыбнулась уже намного мягче.

— Это мне повезло. Я наконец-то с человеком, которого люблю верно и преданно с детства. И, конечно, если в сказанном вами есть хоть песчинка правды, буду сражаться за герцога как не знаю кто… И если с вашей помощью он станет королем, вы даже не можете себе представить границы моей благодарности!

Мороженое она оценила, лопала с азартом, я даже начал опасаться, не простудится ли, хотя сама же себя и вылечит, потому сделал еще несколько порций: кремовых, ванильных, сливочных, шоколадных, с орешками и всякой разной начинкой.

Дженифер так и не появилась, Элинор сказала с некоторым смущением, что они с Уэстефордом проводят некий эксперимент, прервать который нельзя ни на миг, иначе труд целого года уйдет впустую.

— Здорово, — сказал я, очень впечатленный, — вот уж не думал, что Дженифер так влезет в это нечестивое занятие…

— Сэр Ричард!

— Для мужчин нечестивое, — поправил я себя, — для женщин как-то естественнее. Вы гораздо ближе нас, мужчин, к природе, а природа понятно какая, не знает разницы между добром и злом, абсолютно аморальна, говоря древним языком вымерших эстетов. Так что к женщинам мудрецы советуют относиться как к природе…

— Сэр Ричард!

— Есть природа красивая, — сказал я возвышенно, — есть очень красивая! Вот вы, леди Элинор, — весьма и даже зело красивая природа. Можно сказать, природное явление, удивительное, как гейзер! Или полярные льды… А когда вам вожжа под хвост — это же Этна, Везувий, Кракатау!.. Леди Элинор, если вы не против, я пойду где-нить брошу свои кости. Устал ужасно, пока к вам добрался.