Правда, любопытных он вывел из строя еще на заре времен, так сказать. Остальным было все равно. Потому что первым, что открыл его гениальный лекарь – зелье равнодушия. Подлил в то же вино – и нет проблем. Правда, сам лекарь считает, что создал зелье, укрепляющее память и здоровье. Ну, кто из нас не заблуждался! А гении – это особая разновидность. Натуры легко увлекающиеся, забывчивые, к тому же. Подменить один лабораторный журнал на другой, подменить одну идею на другую, более гениальную и нужную –не так уж и сложно, когда ты владеешь даром убеждать. Кого угодно и в чем угодно.

Кроме Правителей. У тех защита рода. Но ведь и дел у Правителей гораздо больше, чем у всех остальных. Им не до того, что творится в стенах Академии, где он, Джером, полновластный хозяин. Пропажа или гибель одного-двух-трех студентов в год – не столь великая проблема. Не стоит она внимания правящей особы. Тем более, всегда есть – на что сослаться, буде интерес все же возникнет….

-За-а-а что-о-о…

Воздуха не хватает…. Дышать! Дышать! Дыша-а-а….

-Э, да у него шок! Надо же, какой неправильный дракон мне попался! Андрэ, мою аптечку, живо!

Дыша-а-а….

Воздух с трудом просачивается в легкие. Чей-то звонкий голос, очень похожий на девичий, четко и ясно отдает команды. Кто-то суетится рядом, чем-то звякает, что-то подает или роняет – Джером не разбирает, все глубже уходя в серую муть. В безвоздушное пространство. Еще немного – и конец. Ему конец. Но так не должно быть! Он уже почти стал Богом! Дыша-а….

-Ну нет, скотина чешуйчатая! От меня еще никто не уходил! Во всяком случае, до тех пор, пока всю правду-матку не рассказывал!

Этот голос ему знаком. Мужской голос. Тяжелый бас - густой, будто медный колокол гудит. Бом-м-м-м…. Дыша-а-а….

-Птаха, шприц!

-Держи, Батя. Горло сам вспорешь? Или скальпель дать?

-А у тебя и скальпель есть? – бом-м-м-м….

-У меня все есть. Еще гистаминчик набрать? Такая туша….

-Да. Пары кубиков должно хватить.

И снова –бом-м-м-м…. что-то острое пронзает горло. Что-то в него проталкивается.

-Думаешь, реакция на перец?

Этот голос – как звон хрустальных подвесок на люстре. Нет. Как звон хрустального колокольчика , когда его раскачивает ветерок.

Ветерок…. Ветерок…. Кто же его так звал когда-то…. Кто? Вспомнить бы….

- Нет, скорее – на антимаг. Перец что – перец ерунда. Хотя…. После поинтересуюсь, как наш далеко неуважаемый бывший ректор Академии относится к пищевым аллергенам. Погорячилась ты, дитя мое!

-Хорошо, в следующий раз поинтересуюсь у врага – нет ли у него аллергии на перец, - покорно ответила девчонка. –Надо будет поэкспериментировать – чем заменять перец в случае чего. А то вдруг важного кого укокошу непродуманным действием….

Джером еще слышит чей-то смешок с ноткой истерики, и уплывает в беспамятство. Воздух со свистом входит в легкие. Или ему так кажется, потому что он уже может дышать….

Андрэ

-Ну-с, дитя мое, что ты успела тут натворить?

Это был первый вопрос, который задал Батя, появившись во дворце.

Все –решено! Я тоже буду звать его Батей. Потому что выговаривать это бесконечное «лорд Дориандериэн»….. Батя – он и есть Батя, короче.

Птаха, до этой минуты о чем-то сосредоточенно размышлявшая, мгновенно вскочила с кресла, поставила ножки крестиком, свела глазки к носу, а ручки заложила за спину. Этакий совершенно невинный и ни в чем подозрительном не замеченный цветочек.

И я бы точно поверил, что она совершенно ни в чем не виновата.

Я – но не Батя.

-Они хотя бы живы? – вздохнул он, усаживаясь в кресло. – Я собирался их допросить. С пристрастием.

-Бать, а чего сразу –я? Я совершенно ни при чем! Честно-честно! Вот те крест! Сидела тихонько, бусики перебирала. Перчик по пакетикам рассыпала – благо, главный повар у лорда Энтони такой душка! Разрешил мне в своих запасах покопаться.

-И ты покопалась? – прищурил левый глаз Батя, с ласковой усмешкой рассматривая мою невесту. Птаха радостно закивала.

-А чего ж не покопаться, если так настаивают!

Да, настаивал наш повар усиленно, если можно так сказать. Он готов был отдать Птахе не только пряности, но и варенья, и соленья, и кажется, даже душу, лишь бы только мое ненасытное чудовище с кухни удалилось. Потому что ближе к утру Птаха снова проголодалась.

Нет, ее никто не заставлял сидеть с нами всю ночь, если на то пошло. Я лично устроил свое ненаглядное сокровище на диванчике в комнатке за рабочим кабинетом отца. Он там отдыхал время от времени, когда дела наваливались вот так, как сейчас. Комнатка была оборудована и диваном, и камином, и шкафом, в котором хранились одеяла и подушки. И, кажется, даже пара свежих рубашек и камзолов отца. И удобства в уголке за неприметной дверкой. Там даже душ имелся.

Птаха выключилась еще на подлете к подушке, так сказать. Укладывал я ее уже спящую. Укрыл одеялом, поправил выбившиеся из косы пряди, вздохнул, подумав о том, что еще долго не смогу назвать ее своей в полной мере. И не потому что испугался Бати. Хотя и это тоже. Просто как-то неправильно это – не совершив обряда единения, разделить с ней ложе.

Вот разберемся со всей ерундой, что сейчас обрушилась на нас, отобьемся от всех «благодетелей», погуляем на свадьбе Эдориана, Храм восстановим, а уж потом и наш черед придет.

Кто там сказал, что воздержание плохо влияет на мужчин? Бред и чушь собачья. Одно дело, когда ты не связан обязательствами и свободен в своих желаниях. Как тот же граф Оверст, например. Дел у тебя никаких нет, золота – полные пещеры. О хлебе насущном тоже заботы нет. Нравственных тормозов и вовсе не имеется. Развлекайся – не хочу. Все мы время от времени ударяемся в загулы. Особенно в ранней юности, когда только что осознаешь, что кроме учебы, охоты, тренировок и прочих интересных занятий есть еще и женщины. Не мамки-няньки, не сестры и тетушки. ЖЕНЩИНЫ! С которыми можно делать то, что не дает тебе спать спокойно. Что снится тебе жаркими ночами, что вызывает прилив крови к определенной части тела, и по утрам ты вынужден подскакивать ни свет ни заря, чтобы влететь в ледяную воду –охладить разгоряченное тело….

В Академии нам подливали в пищу зелье, снижающее тягу к запретному. Это я выяснил гораздо позже, когда бросил учебу