многие из вас задавались этим вопросом.

Мое сердце опустилось до самых кончиков пальцев. Я догадывалась, что это может быть. И хотя это не стало сюрпризом, все мое тело вздрогнуло.

— Как вам хорошо известно, мой сын Закари уже некоторое время находится на рынке в поисках идеальной невесты. — Она рассмеялась так изящно, что даже мне захотелось присоединиться к ней. — Я считаю, что мои поиски невестки — самый страшный секрет в Америке.

Волна смеха прокатилась по комнате.

В животе забурлила тошнота.

Нет, нет, нет.

Рядом со мной Зак напрягся, выражение его лица превратилось в гранит. Его мизинец коснулся моего.

Его. Мизинец. Коснулся. Моего.

И этого было достаточно, чтобы весь мир запылал.

— Поэтому я с радостью сообщаю вам, что поиски окончены. Пользуясь случаем, хочу объявить об официальной помолвке моего сына Закари с прекрасной Эйлин Янг. Идите, идите, дети.

Сначала Зак не шелохнулся.

Мы оба смотрели, как Эйлин скользит по комнате в сверкающем серебристо-оливковом платье с блестками. Шлейф бился о мраморный пол.

На ней были атласные перчатки до локтей, ее аура была неземной и элегантной.

Пронзительная боль пронзила мое сердце. Казалось, что все, что я себе обещала, не произойдет. Как будто мое сердце лежало на лыжне в крови, а меч пронзил его насквозь.

Внезапно мне стало трудно дышать.

Голос Эйлин прозвучал через шесть микрофонов, прикрепленных к подиуму.

— О, мама. — Она поцеловала Констанс в щеки. Они обхватили друг друга за локти, их прически были одинаковыми. — Для меня большая честь присоединиться к вашей семье. Обещаю, что сделаю Зака очень счастливым.

Еще одна женщина — тетя Зака, которую я узнала, — пронеслась по танцполу, положив руку на плечо Констанс. В отличие от своей сестры, Селеста не выглядела восторженной.

Ее глаза сканировали комнату.

— Кстати, о Заке, а где мужчина часа?

— В нескольких секундах от переселения в Данию, — кашлянул Оливер в кулак, вызвав предупреждающий взгляд Констанс.

Мне показалось, что я нахожусь вне тела, когда Зак покинул меня и направился вглубь бального зала, заняв свое место рядом с самыми важными женщинами в его жизни.

Они вчетвером стояли плечом к плечу, не касаясь друг друга.

Констанс служила буфером между парой. Даже несмотря на мучительную боль, раздиравшую мои вены, меня немного утешал тот факт, что Заку не придется прикасаться к Эйлин.

Я знала, что он не хочет этого.

Откуда вся эта ревность?

— Леди и джентльмены. — Констанс положила руки на плечи Зака и Эйлин.

Зак заметно вздрогнул, его ноздри вспыхнули, и он сдержал крик.

Мне тоже захотелось закричать.

Лицо Констанс расплылось в ухмылке, от нее исходило неподдельное счастье.

— Я рада представить вам будущих мистера и миссис Сан.

По залу разнеслись хлопки, зазвеневшие у меня в ушах. Перед глазами замелькали вспышки фотоаппаратов. Я развернулась и начала быстро уходить.

— Эйлин… — Голос Констанс гремел из каждого динамика, установленного на стенах, достаточно громко, чтобы его можно было услышать сквозь аплодисменты. — Покажи всем свое обручальное кольцо. Проведи небольшую экскурсию.

Ноги несли меня на автопилоте, а в голове крутилось то, что должно было быть для меня очевидным. Зак все время предупреждал меня, что женится на Эйлин.

Когда я добралась до лестницы, то рухнула на третью ступеньку, как разбитый лебедь, и бальное платье обхватило меня.

Я зарыдала в свои объятия, понимая, что впервые после смерти отца я действительно плачу. Я не узнавала себя в этой хрупкости.

Я всегда гордилась своей силой.

— Глупая… — Я захрипела, все мое лицо было в море соплей и слез. — Ты такая глупая. — Я стянула дурацкие каблуки со своих дурацких ног. — Думала, что сможешь как-то вписаться в жизнь этих людей.

Я всю жизнь отвергала блеск и гламур элиты.

За одну безрассудную ночь они сделали мне напоминание, которое я старалась игнорировать, — что я могу быть побочной фигурой, но такие девушки, как Эйлин Янг, навсегда останутся в финале.

— Фэрроу, — раздался голос Даллас у меня за спиной. Я вывернула шею, наблюдая, как она направляется ко мне. — Подожди, пожалуйста.

Я вскочила на ноги, делая по две ступеньки за раз.

Я не хотела ждать. Я не хотела, чтобы она видела меня такой униженной, и уж точно не хотела слушать ее маленькую белую ложь, призванную поднять мне настроение.

Добравшись до своей комнаты, я закрыла за собой дверь и прижалась спиной к дереву. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула.

Ты в порядке. Нельзя оплакивать то, что никогда не теряла. Он никогда не был твоим, Фэрроу.

Но он стал казаться моим.

Как будто прошлое, настоящее и будущее сговорились и принесли мне именно то, что мне было нужно, а потом передумали.

Я заставила себя открыть глаза, умоляя боль и унижение утихнуть с каждым мгновением.

И они ушли, сменившись шоком, когда я впервые осознала, где нахожусь — в гостевой комнате, которую обычно занимала.

Моя комната.

Я поднесла кончики пальцев к губам.

— О, Зак.

Подарки протирали каждый дюйм комнаты. Каждый угол. Каждый предмет мебели. Каждая ниточка ковра. Море шикарных коробок и пакетов. Все обернуто и перевязано золотой фольгой.

Он помнил.

Он помнил про мой день рождения.

Если только… это не была Ари?

Но это не могло быть так.

Ари не знала адреса Зака. И никому другому в этом мире не было до этого дела.

Вытирая глаза и нос, я подошла к горе коробок и взяла одну, разрывая обертку. Под блестящей бумагой материализовалась коробка Chanel.

Я открыла ее и обнаружила пару кроссовок. Белые из телячьей кожи с фирменным логотипом, вышитым черным цветом. Мои брови сомкнулись.

Я взяла другую коробку и открыла ее.

Кроссовки Tory Burch. Верблюжьего цвета.

Еще одна коробка — на этот раз Prada.

Серебристый Golden Goose.

Розовые кроссовки Balenciaga.

Низкие кроссовки Burberry.

Высокие ботинки Dior.

Обувь для фехтования от Louboutin.

Он заполнил мою комнату всеми возможными дизайнерскими туфлями — удобными, такими, которые я действительно буду носить.

Это было мило, заботливо и ужасно раздражало. Потому что сейчас, как никогда раньше, я не хотела чувствовать себя благотворительной жертвой.

Каждая коробка насмехалась надо мной, напоминая о пропасти между нами. О том, какой бедной я была по сравнению с ним. О рваной туфельке, которую я оставила в день бала.

Может, я и Золушка, но Закари Сан — не мой прекрасный принц.

Без лишних слов я начала собирать коробки с обувью и выбрасывать их в окно.

Закари Сан мог купить себе дорогу в большинство мест.

Но не в мое сердце.