Если бы только пустые умы были оснащены кнопками отключения звука.

— Бесплатный совет? — Я запер свою машину, не доверяя ни одной из женщин Баллантайн, что она ее не украдет. — Описываешь себя как низко висящий плод? Это не так привлекательно, как тебе кажется.

— Знаешь, ты не такой крутой, как тебе кажется. — Она последовала за мной к зияющей входной двери. — Ты — открытая книга.

— А ты неграмотная. — Я прошел мимо нее, приглашая войти. Очевидно, к списку негативных влияний Фэрроу на меня можно было добавить и нарушение границ. — Где она?

Я переходил из комнаты в комнату, замечая слои грязи. Каждый дюйм пропах тухлой едой.

Трещина в стене столовой — на момент моего последнего визита она была совсем небольшой — разрасталась, рассекая ее от края до края. Грязная посуда прорастала из куч одежды, усеивая испачканный ковер.

Делали ли эти люди что-нибудь, когда Фэр не было здесь, чтобы прислуживать им?

Табита пристроилась за мной в хвост, стягивая мини-юбку с бедер.

— Это правда, что ты теперь помолвлен?

К сожалению.

Я начал подниматься по лестнице на второй этаж.

— Надеюсь, ты не думаешь, что у тебя есть шанс с Фэр. — Она пыхтела, стараясь не отстать от меня, вцепившись в перила, когда я вышел в коридор. — Потому что у тебя его нет. Ни у кого нет. Она… она не способна на эмоции. Она всегда была такой. Несимпатичной. Нелюбящей. Урод…

Я повернулся и подошел к ней так близко, что смог разглядеть розовые пятна на ее лице.

— Не заканчивай это предложение, если тебе дорога твоя бессмысленная жизнь. — Ноготь мизинца Фэрроу Баллантайн стоит больше, чем все твое существо. А теперь сделай себя полезной.

Она моргнула, ошеломленная моей реакцией.

— К-как?

Хороший вопрос.

Ее дыхание веером пробежало по моей щеке.

Мне захотелось содрать с нее плоть.

— Убирайся отсюда. Прогуляйся. — Я отступил назад, оставив между нами столько пространства, сколько позволял узкий коридор. — Мне нужно поговорить с твоей сестрой… — Нет, она не была ее сестрой. — С Фэр.

Помимо очевидного признака ее присутствия — машины — я знал, что Осьми скрывается где-то в этих стенах просто потому, что ей больше некуда идти.

Табита фыркнула, выпятив нижнюю губу.

— На самом деле она тебе не нравится, да?

Нет, она мне не нравится.

Она мне более чем нравится.

Я трагически одержим ею.

— Уходи.

Я отступил от нее, продолжая распахивать двери. Когда я добрался до последней двери в коридоре, она оказалась заперта.

Бинго.

Я постучал в дверь.

— Фэрроу.

Если бы я захотел, то мог бы выбить ее с петель. Обычно я так и делаю. Странно, но с Осьми я хотел, чтобы она впустила меня. Чтобы она пригласила меня в свои владения.

— Придурок, — поприветствовала она из-за дерева.

Голос у нее был нормальный. Спокойный и непринужденный. Смелый.

Я прижался лбом к двери, закрыв глаза. Один только ее голос успокаивал мою чертову душу. И это было проблемой.

Большой.

— Открой дверь.

— Я даже не открываю банку тунца, чтобы ты порезал себе запястье. Попробуй еще раз.

— Позволь мне перефразировать — открой дверь, или я выбью ее.

Вот тебе и желание вернуть ее расположение. Мое тело гудело — одна часть ярости и две части отчаяния. Ей нужно было открыть дверь.

Сейчас.

— Ты можешь это сделать. — Звук открывающегося ящика заполнил пространство. — Я умею обращаться с ножом не хуже, чем с мечом. — Как по команде, что-то стукнуло. Как будто лезвие ударилось о дерево. — Потрахайся и узнаешь, Сан.

Несмотря на себя, я улыбнулся.

Она была армией одной женщины, и я восхищался этим.

Я прислонился плечом к двери.

— Вы выбросили обувь стоимостью пятьдесят тысяч долларов, юная леди.

Она зевнула.

— Ты попросил кого-то поставить их обратно в мою гардеробную.

— Откуда ты знаешь?

Неужели я настолько предсказуем?

На мой вопрос ответила тишина.

Прошло еще несколько секунд, прежде чем она ответила с явной неохотой:

— Ты всегда заботишься обо мне.

— И все же ты сбежала.

— Сука, я вела машину. Да еще и с превышением скорости. Не надо так себя нахваливать.

— Открой.

— Закрой.

Я поборол улыбку.

— Расскажешь какой-нибудь забавный факт об осьминоге? — Я торговался.

Молчание.

Я воспринял это как подсказку.

Наконец-то.

— Осьминог выделяет чернила, когда ему угрожает опасность. Слизь и меланин затуманивают обоняние хищника, и ему становится трудно найти осьминога. — Я повернулся, снова упираясь лбом в дверь. — Но чернила настолько сильны, что если осьминог не выберется из своих собственных чернил, он может умереть.

Что ты делаешь, и когда ты успел стать Animal Блядь Planet?

Оливер и Ромео разбушевались бы, услышь они меня сейчас.

Тем не менее, я провел кончиком носа по растрескавшемуся дереву, шевеля губами.

— Иногда нужно рискнуть. Ты слишком много теряешь, прекращая все это, Осьми.

Это была мольба? Попрошайничество?

Я не знал. И мне было все равно.

На самом деле меня волновало только одно — чтобы эта женщина вернулась в мой дом.

Я подождал минуту, пока она заговорит.

Минута превратилась в две.

Потом в три.

Еще минута, и я поклялся, что выйду отсюда с фиолетово-розовой вмятиной посередине лба.

Наконец Фэрроу избавила меня от страданий.

— Ты мог бы рассказать мне о вечеринке по случаю помолвки.

Мои легкие опорожнились, ударившись о дерево.

Я сжал губы. Я никогда не объяснялся ни с кем, кроме мамы, и делать это сейчас было унизительно.

Фэрроу, конечно, была права.

Я мог бы.

И должен был.

— Я сглупил, — признался я.

Снова тишина.

Потом ответ.

— Что, что? — В ее словах я услышал намек на улыбку.

Маленькое дерьмо.

— Я сказал, что сглупил, — повторил я, теперь уже громче. — Я выбрал легкий путь, потому что не привык иметь дело с беспорядком. А у нас тут… бардак. — Мягко говоря. Я вздохнул, тяжело выдыхая. — И потому что у меня эмоциональный вкус как у овощной соломинки.

Ее хихиканье раздалось за дверью, и с моего сердца скатился десятитонный камень.

— Ты мне все равно не нравишься.

— Я могу тебе не нравиться, и тебе все равно будет нравиться, как мой член заполняет твою киску, Фэрроу. Ты можешь даже ненавидеть меня и наслаждаться тем, что тебя заваливают подарками и юридической помощью. — Я сжал в кулак ручку двери, зная, что она не откроется, но все равно желая этого. — Эта история с Эйлин не настоящая. У нее никогда не будет моих поцелуев. Моего обожания. Моего полного и всестороннего внимания. Она просто галочка в коробке. Она не представляет для тебя угрозы, как одинокая падающая звезда