— Что его объединяло с Радеком и Солтоном?

Тай снова затянулась сигаретой.

— Радек и его компания возглавляли тюремную иерархию и тут же стали выяснять, какую пользу можно получить от Майкла. Поглумились над ним и обещали пустить по рукам, если он не предложит лучшего варианта. С момента продажи сведений до ареста Майкла прошло два с лишним года. Он был компьютерным гением и устроился в компанию «Инвесткомп». Там готовили программное обеспечение для инвесторов. Я не сильна в технических подробностях, но Майкл проверял готовый продукт, то есть искал в нем дефекты. Когда инвестор выводил акцию на монитор, программа показывала график ее движения. Более того, она выводила на экран зеленую стрелку, указывающую время покупать, и красную, указывающую время продавать. Майкл нашел в этой программе изъян, благодаря которому появление красных стрелок можно было задерживать на несколько часов. Для его исправления пришлось бы менять весь код, но поскольку это никак не влияло на работу программы для инвесторов, он никому ничего не сказал. Даже забыл о нем, пока Радек ему не пригрозил. Ради собственного спасения он сообщил Радеку, что если они задержат красную стрелку часа на два и сыграют на понижение, то получат деньги.

— Дай мне сообразить. Им был нужен кто-то на воле, чтобы продавать и покупать акции, и Майкл уговорил тебя заняться этим.

— Он оставил в системе «Инвесткомпа» «черный ход» — надеюсь, ты знаешь, что это такое.

— Способ обойти службу безопасности.

— Совершенно верно. Сперва я отказалась, поскольку была заместителем федерального прокурора. Поэтому о наших отношениях мы никому не говорили. Но его положение в тюрьме с каждым днем становилось все более ужасным, и я сдалась: мы начали играть на понижение. Больших денег это не приносило — тысячи по две с каждой операции, — но достаточно, чтобы Майкла оставили в покое. До условно-досрочного освобождения ему оставалось меньше года.

— Почему же его убили, если он был для них источником обогащения?

— Не знаю: то ли обнаружили в «Инвесткомпе» утечку информации, то ли было обычное обновление программы, но дефект нашли. И Майкл утратил возможность входить в эту программу. Он сказал, что Радек взбесился, узнав об этом. Это был наш последний разговор.

— И тогда его убили, — произнес Вэйл.

— Да. Разумеется, я не могла об этом узнать, моей фамилии в тюремных документах не было. Дня через два после нашего последнего свидания позвонил Радек. Говорил он уклончиво, но как с подружкой: мол, скоро выйдет и с нетерпением ждет нашей встречи. Я разозлилась, но сохранила самообладание и попросила передать Майклу, чтобы он со мной связался. Напоследок Радек сказал: «Между прочим, Майкла сегодня забили насмерть» — и положил трубку. Вот так.

— Значит, Радек вышел на волю и ты была готовой сообщницей для вымогательств. С нужными связями. И не могла отказаться, иначе он выдал бы твое участие в мошенничестве с «Инвесткомпом».

— Совершенно верно, но все было не так просто. Впервые я узнала о его плане, когда месяца два спустя проснулась среди ночи и Радек стоял в моей спальне. Он представился и набросился на меня. И не просто принудил к сексу. Он делал это как в тюрьме: начав с побоев, а кончив… предоставлю это твоему воображению. Потом закурил сигарету и заговорил так, будто я его подружка. Тогда-то он изложил свой план вымогательства и мою роль во всем этом. Должно быть, вид у меня был изумленный, потому что он влепил мне такую пощечину, что я едва не потеряла сознание. Об убийстве людей он не упоминал. Но это был его образ действий. Его план не выглядел таким жестоким, каким оказался потом.

— Наверно, он выбирал жертвы среди журналистов, критикующих ФБР.

— Не считая Артура Веллингтона. — На глаза Тай навернулись слезы. — Вероятно, он счел, что недостаточно унизил меня насилием, и велел выбрать третью жертву. Сказал, чтобы я была виновна, как и все остальные, но на самом деле хотел окончательно сломить мой характер. И я предложила ему убить Веллингтона. Я знала, что он защищал Радека по делу о грабежах броневиков. Сперва Радек возражал, но я заметила, что если его заподозрят в вымогательствах, для него это будет превосходной защитой. С какой стати ему убивать человека, спасшего его от пожизненного заключения? Тогда я хотела смерти Веллингтона именно по этой причине. Благодаря ему Радек вышел на свободу и получил возможность убивать и насиловать.

— И это ты назвала им фамилию Берток?

По щекам Тай заструились слезы. Она задрожала и несколько секунд не могла говорить.

— Им требовался агент с сомнительной репутацией, иначе бы в Бюро сразу поняли, что он не вор и его похитили. И тогда выдали бы прессе всю историю вымогательства и убийств, чтобы заручиться поддержкой общественности в спасении агента. Радек не получил бы больше ни гроша. Клянусь, Стив, его должны были похитить люди в масках и удерживать до получения пяти миллионов. Если бы я знала, что его убьют, то сразу бы во всем призналась, несмотря на последствия. Понимаю, это звучит лицемерно, потому что убивали и других, но каким бы неприятным ни был Стэн, смерти он не заслуживал.

— И ты назвала Радеку оперативную фамилию Пандерена, чтобы он мог купить новый ствол к «глоку».

— Как я показывала тебе, она была в компьютере.

— А убийство Дэна Уэста? В записанном на пленку разговоре убийца говорит как агент.

— Это был Солтон. Мы предполагали, что у агента будет микрофон, и хотели, чтобы убийца говорил, как Стэн. Диалог разработали заранее с моей помощью.

— А машина Радека с «огнеметом» в багажнике? Откуда вы знали, что мы ее найдем?

Тай горько усмехнулась:

— Если тебя это как-то утешит, ты сводил Радека с ума. Он и так был параноиком, но после того как ты выжил в туннеле, постоянно боялся, что ты его найдешь. Это была его идея, чтобы я поехала к тебе в отель и соблазнила. Когда ничего не вышло, стало еще хуже. Ты убил Солтона, и Радек перенес на тебя всю свою ненависть к ФБР. Он знал, что является самым уязвимым в группе из-за нью-гэмпишрского прошлого. Поэтому они установили «огнемет» в машине Радека и поставили возле его дома, рассчитывая, что найдешь ее ты. А поскольку ты все время избегал опасности, он снабжал каждую ловушку следом, ведущим к очередной. Ты не сгорел возле машины, но Радек завлек тебя в здание, где собирался убить.

— А ночь, когда ты звонила мне в номер Кэт?

— Радек хотел, чтобы я заманила тебя к себе. Но ты на это не клюнул, и он решил застрелить тебя на киноранчо. А когда промахнулся, мы инсценировали мое похищение, дабы вернуть три миллиона долларов.

— И ты вынудила меня убить Радека.

— Стив, поверь, я не хотела причинить тебе зло.

— Наверно, когда Радек стрелял в меня через дверь, мне стоило слегка повременить, чтобы понять, как ты добра ко мне, — невозмутимо сказал Вэйл.

— После того как вы с Кэт убили остальных, нетрудно было догадаться, что я следующая. Радек не объяснял мне своих планов, но велел так вести себя на людях, будто я влюблена в тебя. Я знала, что, когда ты исчезнешь с тремя миллионами, тоже внезапно исчезну, и создастся впечатление, будто мы сбежали вместе. А если бы тебя нашли мертвым на заводе с той женщиной, то стали бы искать меня. При любом раскладе мне предстояло исчезнуть. Поэтому я постаралась убить его раньше. Знаешь, что такое джи-эйч-би?