Тьмою и вернется, а этим человеком оказался ты. Разве это не удивительно, что дед все это знал наперед. Уровень его предсказаний на удивление высок, ты не находишь?

– Вероятно, может оно так и есть, только зачем вы задаете мне эти вопросы, если сами знаете на них ответы?

– Мы задаем эти вопросы, что бы ты понял, что нам все известно в значительно большей степени, чем тебе. Потому мы требуем от тебя полного подчинения и малейшее ослушание будет караться, а что бы у тебя не возникло иллюзий на свой счет, Союз устанавливает над тобой контроль.

Человек в красном плаще встал, подошел к Пию и защелкнул на его левом запястье металлический браслет медного оттенка.

– Отныне каждый твой шаг, каждое слово, каждое твое намерение и твоя жизнь являются нашей собственностью и принадлежит Союзу.

Пий брел к транспортатору, практически не ощущая ни себя, и не видя ничего вокруг. Я теперь просто чья-то собственность и зачем мне такая жизнь, она теперь не моя, вертелось в голове Пия, я не человек, как думал, а просто вещь, которую будут использовать по своему усмотрению. Нет, этого просто не может быть, это невозможно. Почему же невозможно, вот на твоей руке обруч раба и что ты можешь с этим сделать, да ничего. Ты ничто в этом мире, абсолютно ничто, просто инструмент для использования.

Двери транспортатора отворились и в глаза Пия ударил яркий солнечный свет. Пий зажмурился от неожиданности и стоял неподвижно, завороженный увиденным, не веря в произошедшее, он должен был очутиться дома, но нет, он попал в какой-то лес. Пий стоял посреди зеленой поляны, а вокруг него возвышались могучие дубы. Он пошел вперед, озираясь, и не совсем веря в происходящее. Ох, какая же это красота, только и смог для себя произнести Пий. Пий шел по лесу и его захлестывали противоречивые мысли и чувства: как же это все, вот эта красота, гармония природы – высшая, и надо бы радоваться, но от этой красоты становится так плохо, потому что я Пий не принадлежу ей. Ей безразлично, кто я или что я, вчера я говорил, что я – человек, а сегодня меня поставили на место. Не человек ты, а ничто … И от этих разрывающих всю внутренность мыслей Пия ему становилось все хуже и хуже, по мере осознания своей участи и положения Пий приходил в отчаяние. Нет, я не могу жить рабом, зачем она, ради чего все … я … я не хочу жить … и не буду …. Пий не понимал, куда он идет, зачем, он просто брел от безысходности, пока не вышел на открытое пространство. Он стоял на вершине холма, вид был завораживающий, далеко внизу луга и леса до горизонта. Потом Пий увидел, что он стоит на тропинке, идущей вдоль вершины холма, и только сейчас он почувствовал, как он устал и хочет пить. Он отдохнул немного в тени деревьев, а потом пошел по тропинке, в надежде найти ручей или жилье. Он шел вдоль холма еще довольно долго, пока не увидел на поляне сидящую девушку. Она расстелила на траве скатерть и раскладывала на ней, видимо, только что собранные цветы. Пий очень обрадовался, увидев ее, остановился и окликнул:

– Здравствуй, скажи, где тут можно попить?

Девушка смотрела на него открытым, ясным взглядом, чуть улыбаясь, длинные волосы, свободно раскинутые по плечам, простое приветливое лицо, лет восемнадцати. Она немного помолчала, глядя Пию прямо в глаза, а потом сказала: «Иди прямо по тропинке, там впереди дом». Пий пошел дальше, но через некоторое время обернулся и увидел, что девушка снова занимается цветами, раскладывая их на скатерти.

Дом стоял на большой поляне в лесу, немного в глубине, метрах в ста от края холма. Когда Пий подошел поближе, он не поверил своим глаза, настолько дом был большой. Не столько большой сам, как бревна, из которых он был сложен, каждое, наверное, в три обхвата. Но не размеры дома поразили Пия, а его украшения, дом практически полностью был резной. Необыкновенные животные, птицы, цветы, узоры немыслимой сложности и разнообразия. Все это делало дом настолько нарядным и загадочным, что Пий, завороженный, рассматривал его, как что-то не реальное. Дом смотрел на Пия своими окнами, и взгляд его был достаточно суров, богатырская нечеловеческая силища чувствовалась в нем. За домом послышался какой-то шум, Пий пошел вокруг, разглядывая его, и с другой стороны увидел старика. Тот наколол дров и начал укладывать их в поленницу.

– Здравствуй. Разреши, я здесь в тени немного отдохну и попью воды? – Пий не знал, как обращаться к деду. Он ожидал увидеть богатыря или, по крайней мере, очень сильного и высокого человека, а увидел невысокого, щуплого старика, с седыми волосами до плеч и небольшой бородой.

– Вон там кувшин с водой, в тени на лавке. Отдыхай. – Дед не спеша складывал дрова, – дом тебе мой понравился? – вдруг совсем неожиданно задал вопрос дед?

Пий приоткрыл полотенце, накрывавшее кувшин и увидел, что он очень похож на тот, который ему принес францисканец и Ной в Совете Миров.

– Не просто понравился, я поражен и представить себе не мог, что такое возможно. Но …

– Не ожидал меня здесь увидеть, ведь по дому судят о хозяине. Что привело тебя сюда, дело какое?

– Да я случайно очутился здесь, сам не знаю, как … – Пий почувствовал, как эти простые слова, которые наиболее подходили для ответа он услышал, как будто со стороны, что не он, а некто произнес их за него.

– Шел, значит, неведомо куда, ну и пришел туда куда хотел, – дед улыбался – разве не так?

– Получается, что так, – Пий встал и начал собирать дрова, складывая их в поленницу. Сложив молча все дрова, они уселись на лавку рядом у дома в тени.

– Ты, я вижу, проголодался, но сейчас внучка вернется и будем ужинать, да ты ее видел на лугу, когда шел по тропе.

– Так это внучка твоя. Красивая девушка.

Солнце клонилось к закату, а они молча сидели и смотрели, как сгущаются сумерки, небо озарилось красным цветом и ночь сменяет день.

– Как звать ее?

– Лея ее зовут. Пойдем в дом.

Они встали, и Пий пошел вслед за дедом.

– А как тебя звать?

– А разве Ной тебе не сказал, как меня зовут? Белен мое имя.

Пий застыл от неожиданности, он не расслышал, Белен или Велен, или как-то по-особому звучало имя деда, но как он оказался здесь.