- На большую здесь сумму? - я протянул шкатулку Фелимиду.

- Очень, - коротко ответил он и, улыбаясь, забрал её.

- Посмотрим, что ещё есть, - я распахнул ткань и улыбнулся шире, чем Фелимид. Перед моими глазами в свете факела сверкали монетки. Серебряные и золотые. Со знакомым бородатым профилем, а так же совсем непонятные. Были и круглые большого размера. Были и небольшие. Были и странные в виде ромбиков с квадратной дырочкой посередине.

Я взял один золотой ромбик и прочёл:

- Один фойт. Это что за деньги, Фелимид? Чьи они?

- Флазирский фойт. В Серекосо всегда экономно чеканили, - он взял из моих рук монетку и добавил. - Попасть сюда они могли лишь тремя путями: из сокровищницы короля, через руки посла или торговыми путями из Декедды. С королём всё ясно. Да и с Декеддой мы давно не торгуем. Так что... - он не закончил, а лишь пожал плечами.

- Через Ису Оная? Этот козёл, видимо, вёл дела с Хатемажем.

- Кто-кто? - удивился Фелимид.

- Неважно. Видимо придётся пристальнее на него посмотреть... А вот эти крупные откуда? Здесь нет профиля короля, а какое-то здание. Храм, что ли?

- Это храм Триединого Бога в Декедде. Там чеканят золотой альтан. Зим десять назад, примерно, союз жрецов приказал именно храм выносить на аверс. До этого изображалось лицо главного выборного первосвященника.

- А эти монеты, я так понял, попали сюда через Амрана Хабиба?

- Вполне возможно.

- Похоже, послы помогали Хатемажу гадить королю.

- Или просто платили за живой товар, - не согласился Фелимид. - Трущобы вполне оправдывали своё название. Я думаю, тут чуть ли не каждую декаду пропадали люди. Возможно, даже дети. Ведь никакого учёта, никакого реестра...

- Теперь всё это должно быть! - стукнул я кулаком по открытой крышке сундука. - Всех пересчитать, всех отсортировать, всех накормить. И да - каждой семье с детьми дать по золотой монетке. А затем быстро приступить к тому, что мы планировали - все эти жалкие халупы снести к такой-то матери и начать строительство нового лагеря подальше от береговой линии. В кратчайшие сроки возвести бараки, в которых смогут жить люди и валить лес. Валить так, как никогда не валили. Чтобы до холодов все жители Трущоб нашли новое жильё или в Обертоне, или в новой деревне у его стен. Здесь столько рабочих рук, что, если избежим бунта, всё сделаем очень быстро. А озеро их прокормит. Королю даже не придётся потрошить закрома.

- Его Величеству нет никакого дела до этих бедолаг, - поморщился Фелимид. А затем взял пригоршню из сундука. - Но ему есть дело до этого. Он потребует... Кх-м... Потребует или всё, или часть.

- Ничего королю не говори. Я сам с ним разберусь, - я отобрал у Фелимида деньги, бросил их обратно и захлопнул крышку. - Всё это пойдёт лишь на одну цель - на армию. Я не только короля заставлю раскошелиться, не только ничего из этого ему не отдам, но и всё добытое потрачу на рекрутов. Только это имеет значение.

Фелимид озадаченно посмотрел на меня.

- От короля нельзя утаивать такой успех.

- А мы и не будем. Я всё ему сообщу и скажу, что его власть укрепилась. Но ни монетки он не получит... Пойми, Фелимид. Его задача - быть громким голосом анирана. Он олицетворяет собой власть и должен её демонстрировать. Но принимать стратегические решения он пока не готов. Я каждый день сомневаюсь, не зря ли рассказал ему про Дейдру. И действительно ли её ищет в Валензоне его сынок. Я не могу ему доверять, пока он делами не докажет, что излечился от апатии. Я не хочу каждый раз его уговаривать совершить тот или иной поступок. Он должен перестать бояться, перестать сомневаться в себе. И вновь стать тем, кем он на самом деле является.

- Надеюсь, это случится. Надеюсь, как и ты, увижу возрождение короля. Я ведь знавал его в лучшие времена. И знаю, на что он способен. Но единственное, как мне кажется, что заставит его пробудиться - это успех. Тринадцать зим его давят неудачи. Тринадцать зим он терпит лишь поражения. Надеюсь, наша маленькая победа вдохнёт в него жизнь.

- Эта победа - одна из многих, Фелимид. Я уверен в этом. Если мы будем придерживаться плана, придут и другие победы. А пока... А пока сундук укрой у себя. Черпай на свои нужды, если будет необходимость. Подкупай, кого посчитаешь нужным... И особое внимание удели храмовникам. Пора нам заняться ими. Пора выяснить, так ли они верны Эоаниту.

- Ты хочешь избавиться от этого мерзавца? - хоть, по идее, Фелимид богохульствовал, он улыбался во весь рот.

- Я собираюсь расшатать опору под его ногами, - ответил я. - Я собираюсь лишить его армии.

Часть 4. Глава 23. Нападение.

Я был доволен, как слон. Разбор полётов прошёл ещё лучше, чем я ожидал. Когда я докладывал Его Величеству, как именно разобрался с Хатемажем, он светился от счастья. Впрочем, светился не только он и мастер-коммандер Яннах. Светились многие другие, кого покойный выскочка успел изрядно достать. Поэтому, после поздравлений, обсуждение свелось к обсуждению гуманитарной ситуации с бывшими жителями Трущоб. Их всех надлежало отмыть, накормить и расселить.

Но этими вопросами занимались другие. У Его Величества хватало ретивых исполнителей, решающих вопросы здесь и сейчас. Я же мыслил более глобально, а потому перевёл стрелки на Эоанита. Именно на этой проблеме я был сосредоточен.

Король тоже подключился к теме. Он продемонстрировал мне образец послания, которое вскоре будет размножено и развешено на каждом столбе. А так же стаями сиреев распространено по всей Астризии. В этом послании король призывал всех, в ком крепка вера и у кого ещё осталась сила в руках, прибыть в Обертон к середине лета. Стать на довольствие и записаться в рекруты, ежедневно получая серебряную монету.

Изначально мне было непонятно, много это или мало - одна серебрушка в день. Но когда мне быстро объяснили, сколько чего можно купить в Обертоне на эту серебрушку, и что таких серебрушек в одной золотой монете ровно двадцать пять, я присвистнул и быстро успокоился. С такими зарплатами армия в пять тысяч человек ежедневно будет потреблять двести золотых. И это только если говорить о рядовых.